| Здесь больше единства в композиции, больше оригинальности, последовательности, движения, и, следовательно, больше искусства изложения. Здесь, единственно, Евсевий является истинно историком». Кто же из числа этих критиков Евсевия правее в суждении о VIII книге рассматриваемого историка? Ни тот, ни другой. На защиту Евсевия против Гунцикера счел долгом выступить даже Бригер, который при других случаях является беспощадным критиком первого церковного историка. Он находит, что Гунцикер несправедливо судит, считая VІІІ-ю книгу Евсевия запутанною и беспорядочною. Не к чему увеличивать, говорит он, список погрешностей Евсевия и без того не малый. Группирование материалов, замечает он, в VІІІ-й книге конечно нельзя назвать мастерским, но, во всяком случае, задача, какую поставил себе историк, совершенно понятна. Историк действительно не имеет в виду рассказывать историю гонения Диоклитиана и его преемников в хронологическом порядке, но он держится порядка, который делает ясным рассказ историка. VІІІ-я книга, по Бригеру, делится на две части, из которых каждая имеет свою тему, строго определенную и ясно обозначенную. В первой (гл. 2–13) Евсевий говорит о священной борьбе мучеников. Здесь он описывает историю борьбы (духовной) мучеников с гонителями, здесь представлены им картины из эпохи Диоклитианова преследования. Во второй (гл. 13–17) Евсевий изображает политические события oт начала гонения до прекращения его в 311 году. Эта часть, в свою очередь, делится на две небольшие половины: в одной из них он описывает историю политических отношений в течение 8-ми лет, а в другой — причины прекращения гонения при Галерии. Для доказательства своего взгляда на упорядоченность VІІІ-й книги Евсевия, автор делает некоторые весьма вероятные исправления в существующем тексте истории Евсевия, вследствие чего путаница, которую допускает Гунцикер, исчезает сама собой. Бригер своими разъяснениями вообще хочет сказать, что мы не в праве требовать от Евсевия, как и от всякого другого писателя, чтобы он писал так, как мы того хотим (Гунцикер недоволен тем, что Евсевий излагает VIII книгу не в таком же хронологическом порядке, как предыдущие), но что следует оценивать достоинства и недостатки писателя, становясь на ту точку зрения, на какую становится последний. Рассматривая VIII книгу Евсевия с точки зрения его самого, мы можем находить её соответствующею тому плану, какой предначертал себе историк. Бригер достаточно оправдывает Евсевия. К тому, что сказано Бригером в оправдание Евсевия, со своей стороны мы должны прибавить еще следующее: одновременно с тем, как Евсевий писал свою VІII-ю книгу, он же составил другое сочинение, под заглавием: «о Палестинских мучениках» (Liber de martyribus Palestinae), описывавшее мучеников, пострадавших на родине Евсевия, в 303–310 годах. Сочинение это, по намерению автора, должно было служить дополнением и приложением к VІІІ-ой книге его церковной истории (в некоторых западных изданиях на этом месте оно и помещается). Труд Евсевия о Палестинских мучениках заслужил лестные похвалы со стороны Гунцикера. Он придает высокую цену этому сочинению, хвалит его за хронологическую точность, называет его «совершенно верным и ясным изображением гонения Диоклитианова», как оно происходило в Палестине, рекомендует держаться его, как масштаба при изучении известий о гонении Диоклитиана на пространстве всей империи. Соглашаемся с этим отзывом. Но возникает неизбежный вопрос: каким образом один и тот же Евсевий в одно и то же время написал два сочинения (Церковную историю, поскольку она описывает эпоху Диоклитиана, и книгу о Палестинских мучениках), касающиеся одного и того же предмета, но столь различные, по суждению Гунцикера, по научному значению? Невозможно представить себе, как могло случиться, что Евсевий в одно и тоже время и почти на одну и ту же тему написал два сочинения: одно — никуда негодное, а другое — великолепное. Чувствуется, что здесь что-то не так… Написавший превосходное сочинение не мог о том же предмете написать в тоже время и ничтожное. |
