– Значит, мы не представляем, как это произошло. Мать ее умерла, отец не установлен, так что мы в тупике. – Киран перевернул очередной лист. Мне до смерти хотелось узнать, что же такого интересного он нашел в этих бумагах. – Есть ли какие-либо основания подозревать, что она это знала?

Уголки губ кобника опустились:

– С учетом моей консультации с Аутентификатором, я полагаю это маловероятным. Судя по ее досье, большую часть своей жизни она испытывала серьезные затруднения, не имея доступа к обучению или руководящему участию. В ней просматриваются характерные черты дворняги: она оттачивает те качества, которые ей наиболее полезны. Сомневаюсь, чтобы она могла хотя бы назвать то, что сделала сегодня в комнате оценки. Мне было бы интересно продолжить изучение данного объекта. Она могла бы дать ценную информацию ученым моего профиля…

Киран захлопнул папку, опустил руку, в которой держал ее, и отвел немного назад. Блондин с мокрыми волосами воспринял это без комментариев.

– Я получил от тебя все, что хотел, – резко заявил Киран.

– Да, сэр. – Кобник съежился и отступил на шаг. – Понимаю, сэр. Я просто хотел подчеркнуть, сэр, насколько экстраординарными были события, произошедшие сегодня в комнате оценки, сэр. Я просто думал, что дальнейшие исследования…

– Убирайся, – рявкнул Киран.

Кобник вздрогнул и отскочил еще на два шага. Потом униженно поклонился:

– Да, сэр. Простите, сэр.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и выскочил из помещения.

После того, как дверь за ним захлопнулась, воцарилась тишина. Никто не шелохнулся, не сдвинулся с места. Я слышала собственное дыхание.

– Я хочу, чтобы за ней наблюдали, – гаркнул Киран наконец. – Днем и ночью. Узнайте ее распорядок, выясните, чем она занимается в свободное время, с кем общается. Я хочу узнать ее лучше, чем она знает саму себя. Следите и за ее подопечными. Мешайте любому, кто попытается связаться с ней. Нам нужно составить расписание тренировок, но сперва мне нужно больше информации о ее магии. Организуйте мне анализ ее крови. Я хочу знать, кто ее отец. И выяснить, знает ли он о ее существовании.

Я разозлилась было от того, что он продолжает преследование, а потом ледяные мурашки ярости побежали по моей спине.

Мой отец? А он-то тут при чем? Он был любовником на одну ночь, и мать утверждала, что вообще не помнит его. Я догадывалась, что она лжет, но не чувствовала необходимости давить на нее. Она всегда действовала в моих интересах. И всегда питала слабость ко всяким мерзавцам. Если она считала, что мне не следует его знать, мне этого было достаточно. Мне и без того хватало борьбы.

Но меня взвинтила мысль о том, что Киран собирается найти его. Как будто всю мою жизнь вскрывают, меняют – а я бессильна этому помешать.

Что же, черт возьми, в этих бумагах?

Гнев разрастался, раздувая пожар в моей крови.

Это неважно. Моя жизнь не изменится. Ни из-за силы, ни из-за тайной магии, о которой я не знаю и которой точно не умею пользоваться, ни из-за какого-то там незнакомца, который появится из ниоткуда и назовет себя моим папочкой. У меня на попечении двое детей. Единственно важная задача для меня – это позаботиться о том, чтобы они достигли совершеннолетия с достаточной форой, чтобы получить шанс на жизнь. Все остальное не имеет значения.

А как же дружки Кирана, которые будут таскаться за мной, наблюдая за всем, что я делаю?

Я чуть не хихикнула.

Моя магия, возможно, ничего и не растит и никого не отгоняет, но я могу созвать невидимых докучал со всей округи, чтобы они донимали этих ублюдков. Моим шпионам чертовски скучно, и они просто жаждут поболтать.