— Как я понимаю, вас должно было насторожить, не называется ли все это проституцией.

— Именно так я и сказала, но она уверила меня, что никогда ничего у них не просит, они сами оставляют ей — когда долларов двадцать, а когда и всю сотню. А так как тот ее знакомый, к которому приехал приятель, накануне положил под подушку пятьдесят долларов, то и дружок его даст мне никак не меньше. Потом предложила подумать, что дурного в том, чтобы плотно и вкусно поужинать, посмотреть шоу, на которое рвутся все девчонки, а взамен провести с милым, достойным джентльменом какие-то полчаса в постели. Она так и выразилась: «с милым, достойным джентльменом».

— Ну, и как же прошла вечеринка?

— А почему вы так уверены, что я согласилась?

— Но вы же согласились, правда?

— В то время я зарабатывала восемьдесят долларов в неделю, и никто не водил меня ни в рестораны, ни в театры на Бродвее.

— Тот вечер вам понравился?

— Нет. Я все время думала только о том, что мне придется лечь с ним в постель. А он был старым.

— Сколько же ему было лет?

— Пятьдесят пять, а может, и все шестьдесят. Я всегда затрудняюсь определить возраст человека по внешнему виду. Знаю одно — для меня он был слишком стар.

— И все-таки вы прошли через это.

— Угадали. Как я могла отказаться? Я ведь дала Венди согласие… Правда, шоу я совсем не помню, просто не смотрела на сцену. — Она помедлила, потом сделала глубокий вдох, как ныряльщик перед броском в воду, и, глядя поверх моего плеча, выпалила: — Да, я переспала с ним! Да, он дал мне за это пятьдесят долларов! Да, я их взяла!

Я сделал глоток кофе.

— Вы не хотите спросить, почему я взяла эти деньги?

— Зачем? Все понятно.

— Во-первых, деньги мне были очень нужны; во-вторых, я хотела ощутить, каково это — быть шлюхой.

— Значит, вы сознавали, что стали шлюхой?

— А как еще назвать то, что между нами произошло? Я переспала с первым встречным и получила за это деньги.

Сказать на это было нечего, и я промолчал. Выждав несколько минут, она резко махнула рукой.

— А, что теперь скрывать? После этого я еще несколько раз принимала у себя мужчин. Не часто — может, раз в неделю. Трудно сказать, почему, но, конечно, не из-за денег. Наверное, ставила своего рода эксперимент. Хотела… разобраться, какая же я на самом деле…

— И к какому выводу пришли?

— Что я значительно консервативней, чем о себе думала. Что мне по душе совсем другая жизнь. Что мне нужно встретить человека, которого я действительно полюблю, выйти за него замуж, рожать детей. В общем, все то, к чему стремится каждая нормальная женщина. И вот когда все это до меня дошло, я поняла, что мне нужно немедленно уехать от Венди.

— И какова была ее реакция?

— Она была просто убита. — Глаза Марсии распахнулись в искреннем изумлении. — Знаете, для меня это было неожиданностью — мы ведь с ней никогда не были особенно близки. По крайней мере мне так казалось. Я не делилась с ней своими мыслями и планами на будущее, и она платила тем же. Конечно, мы много времени проводили вместе, особенно после того, как я тоже стала принимать мужчин, часто болтали, но все больше о ничего не значащих пустяках; и мне всегда казалось, что я ей не нужна.