|
Только кружится, и все плывет перед глазами. О, Адам, я так рада, что ты здесь! Думала, он убьет меня и я никогда тебя не увижу. Невыносимо… Где мы? Он нежно коснулся ее щеки. – Ты в больнице нью йоркского университета. Похититель выбросил тебя из своего автомобиля прямо на Полис плаза, перед зданием департамента полиции. – Это Кримаков? – Мы так считаем. Вполне вероятно. – Я спрашивала его об этом, но он не ответил. Так мы действительно в Нью Йорке? – пробормотала Бекка. – Да. Гордон прибежала на место происшествия. Дело было днем, и многие копы шли на обед. Детектив Гордон приходила в отдел по борьбе с наркотиками. – Мне крупно повезло, – слабо улыбнулась Бекка. – О, Бекка, прости меня, пожалуйста, прости! Это я во всем виноват. Невозможно было не видеть, как жестоко терзается Адам. Хотя, кажется, он рад, что она осталась жива. А уж она то как счастлива! – Все хорошо, Адам, все в порядке. – Привет, Бекка. Она улыбнулась Шерлок и Диллону, стоявшим по обеим сторонам койки. – Ну как, Бекка? Отошла немного? – Кажется, да. Я думала, вы в Риптайде. – Мы народ мобильный, особенно когда прижмет, – усмехнулась Шерлок, погладив Бекку по плечу. – Диллону позвонили. Телли Холи, глава местного отделения ФБР. Он и рассказал нам, что тебя нашли. – А он? Вы его поймали? – Нет, к сожалению, – призналась Шерлок. – Переполох начался, когда он вышвырнул тебя из машины, а сам выпрыгнул на ходу и исчез в толпе. Автомобиль сбил еще троих, прежде чем врезаться в пожарный гидрант. Человек пятьдесят промокли насквозь. Несколько свидетелей дали показания, но пока ничего определенного мы сказать не можем. Итак, он все еще на свободе. – Значит, он снова улизнул, – выдохнула она, стараясь не закатить истерику. Адам неловко откашлялся. – Мы поймаем его, Бекка, поверь мне. К тебе пришли. – Пожалуйста, больше никаких докторов, Адам. Ненавижу докторов. Как мама… – Она тихо заплакала, слезы душили ее, не давали говорить. О, как отчаянно она нуждалась в матери! – Моя мама умерла в больнице, Адам. Она терпеть не могла эти стены, но потом ей стало все равно. Она так и не пришла в себя. Никто ничего не смог сделать. Бекка все рыдала и не могла остановиться. И тут кто то обнял ее и привлек к себе. Низкий мужской голос, казалось, проник в сердце: – Все хорошо, моя родная. Все хорошо. Бекка застыла. Сильные руки подхватили ее, и она покорно прижалась щекой к широкой груди. – Простите, я совсем расклеилась. Мне так не хватает мамы. Я очень ее любила и никак не могу смириться с ее смертью. Больше у меня никого не осталось. – Я тоже тоскую по твоей маме, Бекка. Но даю слово – отныне тебе ничего не грозит. Бекка чуть отстранилась и посмотрела на уже немолодого человека, чье лицо казалось ей знакомым. Но это невозможно, ведь она никогда его не видела. От турецкого наркотика мысли путались, и она заплакала еще горше. – Ничья я не родная. Ничья, – пробормотала она и, сама не сознавая почему, провела ладошкой по щеке незнакомца. Он необычайно красив: худое лицо, тонкий прямой нос и светло голубые глаза. Глаза мечтателя. Удивительно… Когда то мать говорила, что у Бекки мечтательные глаза цвета безмятежного летнего неба. – Не понимаю, – хмурясь, протянула она. – Кто вы? Мужчина, казалось, вот вот заплачет вместе с ней. Но он все таки взял себя в руки, судорожно сглотнул и откашлялся. – Твой отец, Бекка. |
