Но, возможно, он еще сможет иметь это. С Фэллон.

Он осторожно положил свою руку на тонкую кожу руки деда. Невероятно, он услышал, как сказал: «Мне жаль, что у нас не было времени, чтобы начать сначала».

Заскрипела половица, и Доминик одним быстрым движением поднялся и обернулся. Его пристальный взгляд наткнулся на фигуру, скрытую тенями.

— Кто там? — потребовал он, униженный, что кто–то стал свидетелем близкой беседы.

— Простите меня.

Женщина ступила ближе, ее шепот поднял волну знакомой нежности в его измученной душе. Она вышла из тени и на лицо упал свет лампы.

— Фэллон.

Он выдохнул ее имя, грудь сдавило.

— Я не хотела подслушивать.

Слова вылетели в возбужденном порыве, руки переплелись вместе перед ней.

— Ты вошел в комнату, и я запаниковала, — она показала на ширму. — Когда ты начал говорить…

Фэллон резко остановилась. Даже во мраке комнаты он увидел, как краска прилила к ее щекам. Она долго смотрела на него ищущим пристальным взглядом.

— Мои извинения.

Она выбежала из комнаты, широкие юбки со свистом обвились вокруг ее лодыжек. Юбки цвета абрикоса, подумал он в гробовой тишине. Он когда–нибудь видел ее в цветной одежде?

Он снова произнес ее имя, глядя на открытую дверь, через которую она сбежала. Вопросы теснились в голове. Что она делала здесь? В этом доме? С его дедом?

Скрипучий голос его деда прорвался сквозь мысли.

— Значит это был ты.

Доминик повернулся и посмотрел вниз, на кровать, в такие же, как у него, глаза. Не раздумывая, он кивнул.

— Да.

— Я должен был предположить.

Его позвоночник напрягся.

— Почему это?

— Девочка лечила разбитое сердце. Она сказала, что ты не любишь ее, что ты не можешь любить.

— Я могу, — отчаянно сказал он, чувствуя себя оспариваемым, отрицаемым, и это ему ох как не нравилось. Тем более что он почти сразу понял, как только позволил Фэллон уйти из его жизни, что она должна вернуться. В его голосе послышалась резкость, и он сглотнул, чтобы улучшить тон. – И я буду.

— Тогда иди, — голос деда окреп, и чуть громче он добавил — У вас еще есть время.

Слова с силой ударили его в грудь, окрыляя его. Снова кивнув, он вышел из комнаты. Сначала шагом, а потом побежал.

30 глава

Фэллон остановилась на нижних ступенях лестницы, проклиная свою злую долю при виде улыбающегося лица преподобного Симмонса, излучающего удовольствие от встречи с ней.

— Мисс О’Рурк, как приятно вас видеть! Вы сейчас разговаривали с нашим несчастным мистером Коллинзом?

Тут его лицо, излучающее удовольствие, вытянулось, принимая соответствующий ситуации огорченный вид, при этом он цокал языком.

Фэллон кивнула, спускаясь в холл, ее сердце билось слишком быстро, как у загнанной лошади, чтобы отвечать связной речью.

Доминик. Она с силой провела рукой по лицу, с отвращением отмечая, как она дрожит.

Что он здесь делает? Это было последнее место, где он когда–либо появился бы, учитывая его отношения с дедом. А она ведь чувствовала себя совершенно безопасно в Вэйфилде – последнем месте, где он хотел быть. И все же он был здесь. Наверху. С тем самым человеком, кого больше всего ненавидел, проявляя доброту, говоря такие слова, каких она никогда не думала услышать из его уст.

— И как себя чувствует джентльмен?

Девушка встряхнула головой, поднимая взгляд на молодого викария и пытаясь сосредоточить на нем внимание.

— Неважно. Он борется.

— О, но он наделен крепким телосложением, – священник покачал белокурой головой.