Задыхаясь от этих ощущений, она глубоко вдохнула его дыхание.

Одной рукой скользнув ей на затылок, Дамон притянул ее еще ближе к себе.

Его губы скользили по ее губам, захватывая, пробуя, жадно лаская. Его язык скользнул к ней в рот, и она почувствовала себя на небесах. Они целовались снова и снова. Его бедра толкнулись в нее.

Прижимающаяся к Фэллон выпуклость была весьма ощутимой и довольно внушительной.

Его ладонь двинулась вниз по ее груди, остановившись в ложбинке между ними.

Нет! С резким вдохом оторвав от него губы, девушка втиснула свои руки между ними, собираясь оттолкнуть …, когда дверь в кладовую открылась.

Покачнувшись, Фэллон освободилась. Прерывисто дыша, она тыльной стороной руки зажала рот, испугавшись, что ее могла застать…

Ее взгляд метнулся к двери и остановился на Нэнси. Великолепно. Открыв рот, стоявшая на пороге девушка, переводила округлившиеся глаза с Фэллон на герцога.

Чувствуя затопляющее ее унижение, Фэллон смогла оценить иронию своего положения. Она обнаружила Нэнси в подобной ситуации с лордом Хантом. Жар опалил ее щеки, стоило вспомнить свое мнение о Нэнси в тот момент. Она посчитала ее наивной. Легкой добычей. Дурой. Фэллон считала себя слишком умной, слишком хорошей, чтобы к ней можно было применить все эти эпитеты.

Как же плохо она знала себя. Женщина, которой она себя считала, которой хотела быть, никогда не подарила бы часть себя – тем более свое сердце – высокородному дьяволу, погрязшему в пороке и с камнем вместо сердца. Горло перехватило от эмоций, и она отвела глаза от ухмылки Нэнси.

Ощущая на себе горящий взгляд герцога, Фэллон подхватила юбки и выбежала из кладовой, оттолкнув Нэнси… прижимая пальцы к губам, все еще покалывающим от поцелуев, которые она поклялась себе забыть.

Глава 22

— Кто это?

Доминик проследил за взглядом Ханта, наблюдавшего за Фэллон, которая вместе с другой служанкой срезала цветы в саду. Он состроил гримасу, предпочитая не отвечать и оставить маленький обман Фэллон в секрете.

Пожав плечами, он попытался продолжить разговор, темой которого являлась война Британской империи с Китаем. Однако Хант больше не принимал участия в беседе. С восторженным выражением лица он поднялся, широкими шагами подошел к французским окнам и загляделся на Фэллон, стоявшую на коленях среди луковиц тюльпанов.

Доминик бросил на него хмурый взгляд.

– Этан?

— Хммм?

— Чем ты занимаешься?

— Любуюсь открывающимся отсюда видом.

Доминик нетерпеливо постучал по ботинку, который он расположил на колене другой ноги, пару раз прочистил горло – и все это в надежде снова обратить на себя внимание Ханта. Он спрашивал себя, не будет ли дурным тоном ударить человека, вот уже двадцать два года являющегося его лучшим другом, который в настоящий момент был занят тем, что с вожделением пялился на находившуюся у него, Доминика, в услужении горничную, — женщину, которую он никак не мог выкинуть из головы. Она действительно сделала это – она полностью захватила его сознание. Мучительно было сознавать это, но она не покидала его, неважно, спал он или бодрствовал. Даже ночью, в его снах, она была рядом. И это произошло еще до того, когда он понял, кто она такая.

— Что–то в ней кажется чертовски знакомым.

Доминику показалось, что если и существовал подходящий момент для объяснения внезапного исчезновения его камердинера и соответственно появления Фэллон, то он наступил. Но по какой–то причине он попридержал язык, предпочтя оставить знание о неподобающем и мошенническом поведении Фэллон в тайне.

— Я абсолютно уверен, что ты не встречал ее ранее.

— Похоже на то, — кивнул Хант, соглашаясь. Кто мог бы забыть такую, как она? Хант быстро взглянул на него.