Джильберта застенчиво спустила одну лямку, затем другую и, опустив сорочку на тонкую талию, открыла свои небольшие прекрасные груди.

– Они выглядят так, будто высечены из алебастра, – сказал Питер.

– О нет, алебастр холодный и твердый, – возразила она, поддерживая снизу упругие выпуклости и приподнимая их. – А это трепещущая плоть, горячая плоть, жаждущая плоть. О мой любимый, мое тело страстно желает тебя, твоих прикосновений и поцелуев. – Джильберта замолчала и спустила сорочку с бедер, та легко упала вокруг ее ног. – Жаждет твоей плоти, – закончила Джильберта. – О, пожалуйста, позволь мне увидеть тебя! – В один миг она спустила его трусы. – Ты знаешь, я никогда прежде не видела обнаженного мужчину.

Питер сглотнул, его лицо пылало.

– Я...я... дело в том, что я тоже никогда прежде не видел голую девушку.

Ее взгляд выражал недоверие.

– О мой горячо любимый, ты не должен это говорить ради меня. Ты мужчина и солдат. Я и не ожидала, что ты окажешься девственником, как я.

– Ты девственница?..

Питер был счастлив от сознания, что станет ее первым мужчиной. Единственным мужчиной, которого узнает любимая.

Джильберта робко протянула руку и сжала его напряженный пенис. К ее изумлению, он начал извергать семя.

– Дорогой, любимый Питер, – шептала она и ласкала его до тех пор, пока не прекратились спазмы.

Питеру было стыдно встретиться с Джильбертой взглядом.

– Прости, – прошептал он, – но я не шутил, когда сказал, что ты первая женщина, с которой я... с которой я когда-либо был. Это правда. Я тоже девственник. На самом деле я моложе, чем выгляжу. Мне только шестнадцать.

Джильберта была изумлена. Ее охватил восторг оттого, что они входят в зрелый мир любви и секса вместе и оба невинны. Она нежно взяла Питера за руку и повела в постель.

Его губы нашли ее губы, задержались там, затем передвинулись к шее, где в ложбинке неистово билась голубая жилка. Питер накрыл ртом ее сосок, и он затвердел под его языком.

Джильберте казалось, что у Питера сто рук. Создавалось такое впечатление, что тысяча пальцев прикасается к ней, ласкает и дразнит. Он играл на ее нервных окончаниях так же умело, как скрипач обращается с чувствительными струнами нежно любимого, драгоценного инструмента. Удар поднявшегося пениса в болезненно-напряженный низ ее живота вызвал у Джильберты необыкновенный трепет. И сейчас ей не терпелось перейти последнюю черту и стать женщиной точно так же, как бабочке не терпится покинуть сковывающий ее кокон.

– Скорее, любимый, скорее! – подгоняла она Питера.

Испытывая такую же дрожь, как и в то мгновение, когда впервые взял в руки рычаг управления истребителем, Питер вошел в нее. Джильберта едва сдерживала себя от страстного желания, однако Питер не смог проникнуть глубоко, поскольку не имел никакого опыта.

– Ничего не получится. Или я слишком большой, или ты слишком маленькая. – Он был обескуражен.

Но Джильберта не хотела сдаваться:

– Не паникуй, Питер. В первый раз трудно с любой девушкой. Если мы будем упорны, все прекрасно получится.

И они действительно продолжали. Питер был в холодном поту и уже был готов отказаться, когда ее плева лопнула. Однако как он ни старался, после трех ударов не мог больше сдерживаться. К счастью, Джильберта тоже была близка к кульминации, и в исступлении они достигли пика вместе.

Подобно всем молодым влюбленным, впервые познающим друг друга, они думали, что половой акт задуман исключительно для их личного наслаждения.

– Я бы никогда не могла пережить то же самое ни с одним другим мужчиной, – выдохнула счастливая Джильберта.