— Нет, я не то хотел сказать, — снова начал Кравцов. — Просто я не знаю ничего.

Не хочет говорить, понятно. Ладно, попробуем у другого узнать. А на тебя я Жору натравлю. По-другому заговоришь.

Я поблагодарила Кравцова за кофе и вышла. Теперь я направлялась к Вадиму Маслову. Может, он окажется разговорчивее.

Когда он увидел меня, то чуть не поперхнулся пепси-колой, бутылку которой держал в руке. Я бесцеремонно прошла в комнату. Валерии на этот раз не было.

— Почему вы скрыли от меня дела вашего брата? — напустилась я на Маслова-старшего.

— Какие дела? — растерянно спросил он.

— Вы знаете какие! — заявила я таким тоном, словно и сама знала, хотя даже не догадывалась, о каких делах идет речь.

— Не вздумайте скрывать что-либо, милиции все известно! — сказала я, чтобы еще больше напугать Вадима.

Он сразу как-то сгорбился и поник.

— Понимаете, это было семейной проблемой, — пролепетал он еле слышно, — это увлечение Александра… Оно не могло привести ни к чему хорошему. Я много раз пытался с ним поговорить, чтобы он прекратил это занятие, но Александр говорил, что не может. Это было как болезнь.

Я слушала и кивала головой, мучительно пытаясь сообразить, о чем говорит Маслов. Наркомания? Но вскрытие не показало, что Маслов был наркоманом. Алкоголь? Тоже нет. Тогда что? Не болезнь ведь, а «как болезнь»! Я продолжала слушать Маслова.

— Он увлекся еще в институте. Когда познакомился с Вороновым Михаилом. Тот был страстным картежником и приучил Александра играть. Он несколько раз проигрался в пух и прах. Я заплатил за него долг. Александр пообещал мне, что больше этого не повторится. И действительно долго не играл. Даже отошел от Воронова. А потом вдруг Михаил опять замаячил на горизонте, и все пошло по-старому.

— Он снова влез в долги?

— Нет-нет, наоборот, он стал выигрывать. Но мне все равно не нравилось это. Александра всегда тянуло на какие-то авантюры.

— Значит, он не был должен Воронову?

— Насколько я знаю, нет.

— И вы скрыли это от меня?

— Ну, я же говорю, что считал это личным делом, семейным. Не хотелось выносить сор из избы.

— Я надеюсь, что больше вы от меня ничего не скрываете?

— Нет, нет, поверьте, ничего.

— Хорошо! — Я встала. — Мы это проверим. И если вы что-то скрыли, пеняйте на себя!

С этими словами я вышла от Маслова. Теперь я собиралась навестить Воронова. Адрес мне был известен. Только вот как мне вести себя на этот раз?

Я позвонила. Михаил очень удивился, увидев меня, но пропустил в комнату. Я села на диван и стала мять в руках носовой платочек, изображая нервное напряжение.

— Скажите, Миша, — спросила я, — вы знали о пристрастии Александра к карточным играм?

— Да, знал, — помолчав, ответил Воронов. — Мы еще в институте вместе играли. Но я не понимаю, что здесь особенного?

— Да может, и ничего. Но его брат придает этому обстоятельству большое значение.

— Брат! — фыркнул Михаил. — Да этот размазня всегда чего-то боится. Ну, подумаешь, играли в карты, что такого? Это не запрещено!

— Я и не говорю, что это запрещено! Но не могло ли это сыграть какую-то роль…

— В убийстве? Ерунда! — махнул рукой Михаил, разглядывая меня почему-то с головы до ног.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно! — ответил Воронов. — Кому надо было его убивать из-за карт? Это же просто глупо!

— Да, возможно, — задумчиво произнесла я.