Я улыбнулась мегере и даже похвалила ее «милую собачку». Мегера не превратилась от этого в добрую фею, но прошла, не задав мне никаких вопросов.

Я стояла и вздыхала перед дверью Воронова. Как же ее открыть? Как это в фильмах ловко делают взломщики-профессионалы и непрофессионалы? Например, с помощью шпильки.

А знаменитый Остап Бендер вообще смог открыть квартиру несчастного инженера Щукина без всяких инструментов, только умело орудуя длинным ногтем большого пальца.

Я нерешительно вынула из своих волос шпильку и принялась тыкать ею в замочную скважину. Мои жалкие попытки не увенчались успехом.

Больше у меня не было никаких подручных средств. А ногти такие короткие, что уж ими точно дверь не откроешь.

Я машинально извлекла из сумки свои ключи. Абсолютно не надеясь на успех, я вставила ключ от своей квартиры в замочную скважину. И тут я начала верить, что чудеса бывают! Потому что ключ легко повернулся в замке, отпирая его.

— Господи! — чуть не воскликнула я. — Неужели ты все-таки есть?

Строго говоря, благодарить за такую удачу следовало не бога, а всеобщую стандартизацию, характерную для нашей страны. Я еще никогда не была так рада тому, что у нас практически у всех одинаковые квартиры, мебель, обои на стенах, а особенно дверные замки!

От души порадовавшись этому обстоятельству, я уверенно вошла в квартиру Воронова.

Слава богу, что книжного шкафа у Михаила в квартире не было. Наскоро перетряхнув постельное белье в шифоньере, я бросилась к письменному столу.

В нем лежало несколько колод карт, как использованных, так и запечатанных. Точно такой же расчерченный лист для игры в преферанс, какой я видела у Маслова-младшего дома. Какие-то календарики, наклейки, спичечные коробки — очевидно, все то, что коллекционировал Воронов в детстве. Надо же, он, оказывается, сентиментален, если до сих пор хранит эту чепуху.

Неужели и здесь облом? Столько хлопот, и все зря? Я машинально взяла в руки колоду карт и стала их рассматривать. Карты были очень красивые, яркие. Вот еще одна колода с изображенными на каждой карте красотками. А вот очень интересная коробочка, похоже, старинная.

Я взяла заинтересовавшую меня коробочку с картами и только хотела их достать, как из нее выпал маленький листочек бумаги. Я заглянула в него. На нем было написано всего несколько слов: «10 000 $, до двадцатого». Маслова убили восемнадцатого.

Очень интересно. Чей это почерк? И что вообще все это означает?

Я положила листочек в сумку и пошла к выходу. Я стала спускаться по лестнице на тот случай, если Воронов вдруг сейчас вернется, чтобы не столкнуться с ним у лифта.

Только я прошла несколько ступенек, как услышала шум открывающихся дверей лифта на этаже, где жил Воронов. Я решила взглянуть, кто выйдет из лифта. Каково же было мое удивление, когда я увидела выходящую Валерию, подругу Вадима Маслова. Я прижалась к стене и затаила дыхание.

Она была чем-то обеспокоена. Нервно нажимала на кнопку звонка, потом поморщилась, вытащила из сумочки блокнот, выдернула из него листочек, щелкнула шариковой ручкой и начала что-то быстро писать. Потом просунула листочек в щелочку между дверью и косяком и опять скрылась в лифте.

Я подбежала к окошку и посмотрела в него. Валерия вышла из дома и села за руль в черный джип, стоявший у подъезда. Я не очень хорошо разбираюсь в марках автомобилей, но что это был именно джип, голову даю на отсечение. Машина рванулась с места.

Я подошла к двери и выдернула листок. На нем ровным мелким почерком было написано:

«Миша, она была сегодня у Вадима. Ты что, не сделал то, что нужно? Она становится опасной!»

Вот так номер! Очевидно, речь идет обо мне. Значит, Валерочка работает на два фронта? Или они все заодно?

Нужно ехать домой, подкрепиться вином и хорошенько подумать.