Она не мешала ему целовать руку, но губы ее дрогнули в ироничной усмешке.

— Кто ваша новая жертва? — спросила графиня, приглашая барона сесть.

— Удивляюсь вашему спокойствию и беспечности, графиня! Мне казалось вчера вечером, что вы слышали донесение моего лакея…

— Относительно господина д'Эпервье?

— Конечно!

— И что же вас, в таком случае, удивляет?

— Ваши спокойствие и нелюбопытство!

— Должна вам признаться, барон, что этот д'Эпервье и все его дела меня нимало не заботят.

— Разделяю ваше мнение, но на этот раз его дела — одновременно и наши…

— Вы имеете в виду то, что связано с Фуксом?

— Вы сами назвали имя, любезная графиня.

— Я и не предполагала, что дело господина д'Эпервье было и моим также…

Шлеве изменился в лице и язвительно усмехнулся.

— Несмотря на то, что моя незначительная персона замешана в этом деле.

— Ах да, припоминаю!… Вы, кажется, спасли этого человека…

— Да, вы правы, графиня. И представьте себе, как бы вы были скомпрометированы, если бы вчера вечером полиция окружила Ангулемский дворец, устроила обыск и нашла бы ла-рокетского беглеца!

— Отчего же, барон? Разве не мог этот беглец так же легко пробраться в Тюильри, чтобы чувствовать там себя в безопасности, и затем быть пойманным полицией в императорском дворце?

Шлеве злобно ощерился.

— Гм… Ваше сиятельство забывает, что этот Фукс знает о нас побольше, чем об императоре, и ему было бы что рассказать…

— Хорошо, вернемся к делу. В чем заключается ваша победа?.

— Ее результаты будут зависеть от вас, мой милый друг.

— Как ловко вы вывернулись! — рассмеялась графиня.— Что я должна сделать?

— Через час здесь будет господин д'Эпервье, чтобы узнать от вас, где находится Фукс, и посоветоваться с нами, каким способом захватить его.

— Но мне нечего сказать ему, барон!

— Я должен был так поступить, милая графиня, чтобы помешать опасным для нас замыслам д'Эпервье, замыслам, которые могли бы иметь для нас пагубные последствия… Да, графиня, самые пагубные, потому что Фукс, попадись он снова, не станет нас щадить.

— Вы полагаете, д'Эпервье позволит уговорить себя не открывать властям нашу тайну?

— Отнюдь, мой любезный друг, он готов сам предать эту тайну огласке, если… если ему будет суждено дожить до этого!…

— Хорошо ли я вас поняла, барон?

— Д'Эпервье нас погубит, если узнает, что мы заодно с Фуксом; лучше всего, если он не доживет до завтрашнего дня!…

— И вы решились…

— Да, ничего другого не остается. Либо мы его, либо он нас.

— Вы чудовище, барон! С каким дьявольским спокойствием замышляете вы свои адские планы. Придется мне и в этот раз стать вашей верной союзницей. Вы полагаете, что завтра господин д'Эпервье должен прекратить свое земное существование — что ж, быть по сему. Позвольте мне в таком случае сделать Заранее все необходимые распоряжения.

С этими словами Леона поднялась и, дружески кивнув барону, приятна пораженному ее сговорчивостью, грациозно удалилась.

Барон Шлеве удовлетворенно поглядел ей вслед и направился в вестибюль; чтобы встретить своего гостя. Часы пробили десять, и вскоре к подъезду подкатил наемный фиакр, высадивший господина д'Эпервье.

Барон с любезной улыбкой поспешил навстречу и пожал ему руку, как лучшему другу. Затем они проследовали в одну из уединенных ниш, куда почти тотчас же вошла и Леона.