Я откинулась на локти, закрыв глаза, моя голова чесалась, потому что волосы разметались по песку позади меня. Мои босые ноги лежали на песке, и я зарылась в него пальцами.

В моих мыслях Коул все еще продолжал класть свою голову мне на плечо на кладбище. Продолжал становиться волком. Продолжал выстраивать что-то и сжигать это дотла.

Я подумала, через какое время мой отец придет меня навестить и отвезет на пляж перед тем, как вернуться к своей жизни в Сан-Диего.

София перестала играть.

Мой дядя спросил:

— Хочешь поговорить об этом?

Потому что я плакала. Я села, согнула ноги в коленях и прижимала их все ближе, пока не уткнулась в них, плача.

Жизнь — дерьмо.

София положила свою руку мне на спину, что обычно я бы не позволила, но у меня не было сил протестовать.

— Станет легче, — сказал Пауло.

Но я это знала. Это и было хуже всего. Хуже всего было то, что в конце концов вы забываете о людях, которых любили. И умерших, и воспитавших вас, и тех, с кем вы хотели бы проводить завершение дня.

Еще до уроков СПМ я узнала, что тело производит три типа слез, и каждый из них имеет уникальный химический состав. Один из них вырабатывался регулярно, чтобы поддерживать глаза влажными. Другой пробуждался, когда какой-то мусор попадал в глаз, чтобы увлажнить его и избавиться от незваного гостя. А третий был для тех случаев, когда внутри вас обосновывается грусть. Слезы вымывают из тела химикаты, производимые депрессией. Вы выплакиваете свою грусть.

Так что я знала, что есть научное объяснение, почему я чувствую себя лучше, когда поплачу.

Но это не отменяло тот факт, что я почувствовала себя немного лучше.

Наконец, я немного приподняла свою голову, чтобы лечь щекой на колено. Я спросила своего дядю:

— Ты все еще любишь тетю Лорен?

Я ожидала, что София сожмет руку на моей спине, но этого не случилось.

Пауло сделал печальное лицо.

— Она мне нравится. Она милая женщина.

— Так что же случилось?

Он подумал над этим. Я подумала о том, что мое лицо наверняка выглядит как поле боя. София собрала мои волосы в конский хвост, а затем распустила их обратно.

Наконец, он сказал:

— Думаю, мы не были друзьями. Это была просто любовь. Безрассудная страсть. Так что, на самом деле, мы ничего не делали вместе, если это не было свидание. Нам нужен был повод. А спустя время мы оба перестали его находить. У нас были другие друзья. Мы не отдалились. Мы просто никогда и не были вместе. Это была неудавшаяся дружба.

Я подумала о нас с Коулом. Были ли мы друзьями? Или это была просто безрассудная страсть?

Я почувствовала, как София положила голову мне на спину и вздохнула. Она, должно быть, выглядела грустной, потому что ее отец тоже выглядел грустным. Он сказал:

— Выходи замуж только за своего лучшего друга, София. Это мой отцовский совет.

Я сказала:

— Я думала, ты собирался отпугивать ее парней дробовиком. Я думала это и есть отцовский совет.

— Может быть, если речь идет о твоем отце, — сказал Пауло. — Он расстреливает множество вещей и радость тоже.

Мы оба с ним остро, удивленно и виновато рассмеялись. Я села, сбросив с себя Софию, и повернулась так, чтобы упираться своими плечами в ее. Я протянула руку за пивом. Впервые за всю неделю я не чувствовала себя дерьмово. Я буду в порядке. Я переживу это.

Я подумала о возвращении Виртуального Коула сегодня вечером. О вариантах: отдать его Коулу лично в руки или оставить его у него в машине.

Затем я подумала о третьем варианте.

Я достала Виртуального Коула и свой телефон. Проверила, есть ли там номер телефона Бейби.