|
Арт-директор. Его сын… Это в кого у него такие способности? Точно не в него самого. У Глеба с художественной самодеятельностью даже в школе не складывалось. Впрочем, это ли главное? Громов прикинул в уме, сколько Кирилл мог получить за квартиру, какие накопления у него могли остаться с тех бабок, что он перевел на его счет за эти годы. Трудно было прийти к какому-то заключению, не зная оборотов клуба, но что-то подсказывало Глебу, что этих денег было не так чтобы достаточно.
— Сколько ему принадлежит? — Двадцать процентов. — Думаешь, бабла хватило? — Не думаю. Оборот там навскидку хороший. А по документам — вы знаете, как это делается. Кто ж в них истинное положение вещей покажет… — Разве что идиот. — Дерьмовое это место, Глеб Николаевич. — Почему? — Нехороший слушок о нем идет. Я тут еще на форумах поотираюсь, присмотрюсь. Но есть информация, что там наркотой бомбят. Глеб закусил щеку изнутри. Где-то что-то такое он и предполагал. Ну, не проламывают череп просто так. Значит, что-то не поделили. Или дорогу кому перешел… Придурок малолетний. — Ты уж разберись, Матвей. Мне информация еще вчера была нужна. Менты что-нибудь говорят? — He-а. Камеры, естественно, отключили. Но, может быть, что-то удастся нарыть с уличных. Хотя если те ребята вошли, когда клуб работал, и закрытия дожидались внутри — обнаружить их будет еще сложнее. — Ройте. Мне нужно понимать, что случилось. Все, что найдете на этого парня — шли сразу мне. — Понял. Работаем. Глеб отключился. Нет, он не забыл, что поручил разузнать и о Наталье, просто… Ну, не мог он себя заставить вот так о ней… за спиной. Не хотел лишать себя возможности узнавать её шаг за шагом. Сам. Чтобы никто другой о ней этого не знал. Только он. — Ага… Ты еще завали тех, которые информацию собирают… — хмыкнул сам себе под нос, — совсем сбрендил, Громов… Сбрендил. Это понятно. Истина, с которой никто не спорил. Ну, из тех, с кем Глеб время от времени разговаривал в своей голове. Мелькнула, правда, малодушная мысль. А что, если показалось? Ага… как бы не так. Он, когда ее подвез — еще минут пять, не меньше, потом приходил в себя. Так правильно она смотрелась рядом в его машине. Ладонь чуть смести — ее ладошка. И даже руки зудят — так хочется переплести с ней пальцы. Вляпался… И ладно бы, баба какая шикарная… Может, его сумасшествие стало бы как-то понятней, а тут… Ну, даже смотреть особо-то не на что, если так… объективно. А у него внутри все в тугие пружины закручивается. И короткими всполохами в голове: моя, моя, моя… По спинному мозгу током проходит и сворачивается тянущей болью в паху. Полагаете, что он об этом не думал? Как бы ни так. Думал. Еще как. О жене собственного сына, да. И это вообще ни черта для него не меняло, хотя Громов пока не придумал, как будет разруливать ситуацию. Делало ли это его плохим отцом? А он вообще им был? То-то же… Глеб потянулся за термосом, но замер на полпути. Уставился в зеркало. У подъезда остановилась машина, добротная Тойота Прада. Из нее выскочило двое и, остановившись у подъездной двери, завозились. — Игорь, у нас могут быть гости, — прозвучало в наушнике, а ведь Громов уже привык к тишине. Молодцы его пацаны, все-таки. Профессионалы. Выходит, не одного его смутили подоспевшие ребятки. Чуйка. Глеб дождался, пока мужики войдут, и на расстоянии двинулся следом. Если он правильно все прикинул… — Наташа жила на третьем. — Кто там? — раздался тихий, приглушенный голос. |
