— Знаешь, Гэндальф, — я намеренно назвал его этим прозвищем, — эта наша беседа сильно напоминает страницы одной интересной книги.

— Не понял?

— Зато я понял, — вмешался Эванс, — это та книга, откуда мы взяли твоё прозвище, там тоже был артефакт, за которым охотилось зло, и который никак не могли уничтожить.

— И? — с интересом поднял брови Балтазар, — как поступил тот маг? Как он вышел из положения?

— Вулкан! — хором ответили мы, — температура в жерле явно выше температуры в горне, а даже если не расплавится, то добыть его будет не так легко.

— Это мысль, — поддержал нас вице-президент, — только как это осуществить? Ведь камень нужно бросить прямо в жерло, так, чтобы он утонул в лаве, а не лежал на уступе.

— Насколько точно стреляют пушки? — спросил я у коменданта, — есть возможность попасть в жерло при стрельбе навесом.

Он покачал головой.

— Они стреляют точно на близких дистанциях. А ближайшая позиция, с которой можно выстрелить в вулкан, даст разброс в сто шагов в любую сторону. Нужно быть точнее, это слишком большой риск, а второй попытки у нас не будет.

— А летать никто из нас не умеет, — грустно подвёл итог Балтазар.

— Я бы не был столь категоричен, друг мой, — отозвался Фукс, — некоторые технологии, которые мы получали с контрабандой, получилось воплотить в жизнь. Например, воздухоплавание. Несколько воздушных шаров уже изготовлено и даже опробовано в деле.

— Где ближайший?! — я даже подскочил на кресле.

— По ту сторону гор, прямо на выходе, там же оборудование для накачки, если сейчас связаться по телеграфу, доставят за пару часов.

— Отлично!

Запуск назначили на утро, до этого времени крепость продержится. Лететь собирался я, не представляю, как это будет выглядеть, не представляю, какие условия над жерлом, и выдержит ли их шар, не представляю, как этим шаром управлять, как он вообще совершает горизонтальный полёт. Впрочем, как я понял, кроме нас, воздухоплавателей на острове не было вовсе.

В эту ночь я не спал, не помогали ни усталость, ни алкоголь, ни здравый смысл, говоривший о том, что день завтра будет тяжёлым. Только под утро, перед рассветом, я, наконец, заснул, чтобы сразу услышать, как меня будят.

Оделся я в форму, броню надевать не стал, лишний вес точно ни к чему, а вот разгрузку, нож и ружьё взял, мало ли, куда нас ветер занесёт. Когда вышел во двор, все приготовления уже были завершены, а специалисты приступали непосредственно к накачиванию шара. Сам шар сейчас представлял собой лежащую под пеньковой сеткой бесформенную кучу из непонятного материала, напоминающего кожу, или промасленную ткань, накачивать его газом предполагалось с помощью огромного керамического сосуда, надо полагать, для кислоты. Ага, гелий тут ещё не открыли, а если и открыли, то получать в промышленных объёмах не научились. Стало быть, водород, а он, при всех его преимуществах, горючий, и воспламеняется очень легко, а значит, будет дополнительный фактор риска. Летим-то над вулканом.

Рабочие быстро нагружали лопатами в специальную решётку железную стружку, сейчас закроют, с помощью рычага опустят решётку в кислоту и пойдёт реакция. Некоторое время было слышно только шипение и бульканье, потом куча материала стала приподниматься, через некоторое время, с помощью системы клапанов, подключили второй сосуд, затем третий. В итоге, нашим глазам предстал красавец шар, который на самом деле был совсем не шар, а вполне себе дирижабль. Форма его напоминала мяч для регби. Гондола была закреплена на коротких канатах, внутри стоял аппарат, похожий на тот, которым накачивали шар, только значительно меньше это для того, чтобы подняться повыше, а ещё туда спускалась верёвка, позволяющая при необходимости открыть клапан и стравить газ понемногу для постепенного снижения.