— Ладно, если вы так желаете. Вы поэтому сегодня приехали, святой отец?

— Хочу побеседовать с вами и госпожой де Солари о таинстве брака, о стезе, на которую вы оба вступаете, — прошелестел отец Реми.

Я искоса на него взглянула: сидит, скучно перебирает четки, все как всегда. Только за клацаньем янтарных шариков чудился мне звук взводимого курка, еле слышное позвякивание шпаги в ножнах.

— Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть…

Он завел привычную песню, громоздил церковные слова так же легко, как дышал, виконт быстро заскучал и начал потирать пальцем щеку. Потрескивала свеча, в коридоре о чем-то спорили слуги, лился по ногам вредный сквозняк. Отец Реми говорил, говорил, потом остановился — мы даже и заметили не сразу.

— И будет ваш брак благословен и свят, — сказал наш кюре и поднялся. — Я вас покину на несколько минут, дети мои. Удел молодости — здоровье, старости же — недуги.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил обрадованный виконт.

— Нет, благодарю вас, я возвращусь скоро.

Он вышел нетвердым шагом — ради блага отца Реми и нашего общего, совершенно непонятного мне дела я надеялась, что священник притворяется. Мы остались с виконтом вдвоем, он смотрел на меня, я смотрела на него, и улыбка ползла по моим губам, как змея.

— Священники так скучны со своими нравоучениями, правда?

— Весьма скучны, — согласился виконт. — Что ж вы его выбрали?

— Ах, да он хороший, за то время, что у нас живет, и мухи не обидел; к тому же я именно ему собираюсь исповедоваться перед свадьбой и кого-то иного видеть не хочу. Вы все еще злитесь на него за вольту, Бенуа? Он не нарочно.

— Да я позабыл давно. Как вы себя чувствуете, Мари? — В голосе его звучали выпестованные заботливые нотки.

— Неплохо в такие тяжелые времена. Впрочем, я держусь, молюсь много, отец Реми мне помогает.

И я втянула виконта в разговор о мелочах; подробно изложила уклад в нашем доме; помянула молитвы и сны; подумывала уже, не приступить ли к разговору о свадебном угощении, да только виконт начал скучать. Часы тикали, миновало уже четверть часа. Где носит отца Реми?

— Что-то священник задерживается, — сказал Мальмер.

На его лбу протянулась морщинка беспокойства.

— Ну, он нездоров, — сказала я. Пора было переходить к решительным мерам. — К тому же, Бенуа, хорошо, что его нет.

Я встала, положила скомканный платок на столик и медленно пошла к виконту; глаза его вспыхнули, как уголья, он приподнялся мне навстречу, но я жестом велела ему оставаться на месте. Подошла, подобрала юбки, да и уселась аккуратно виконту на колени, он чуть не задохнулся от удивления.

— Ах, Бенуа, — пропела я, стараясь подражать томному тону светских красавиц, — как же вы не понимаете, что меня злит разлука с вами? Я все правила приличия нарушила, сюда приехав, и вот сейчас нарушаю, но сил моих больше нет терпеть. Несколько дней, и мы с вами окажемся соединены навеки. Но ведь мы уже будто бы соединены, не правда ли?

— Конечно, — сказал виконт.

Он задрожал, привлек меня к себе, стиснул бока, я не сопротивлялась, хотя его запах, тяжелый, приглаженный ароматом вина, бил мне в ноздри.