– Я так и знал, что ты окажешься пылкой любовницей. В тебе Пылает огонь, который доводит меня до исступления. И я тоже загораюсь – для тебя, Элисса. Только ты можешь совладать с моей страстью.

Внутренний голос уговаривал Элиссу не принимать его слова близко к сердцу, потому что его признания наверняка были фальшивыми. Они с ним враги, и всегда останутся врагами.

Должно быть, она задремала, потому что, открыв глаза, Элисса увидела, что Дэмиан тихо спит с просветленным лицом. У него такое ровное дыхание, подумалось ей. Темная прядь взмокших от пота волос прилипла к его лбу, и Элисса ощутила невероятное желание убрать ее, однако она не стала делать этого, опасаясь, что Дэмиан проснется.

Элисса встала с теплой постели. Ее тело сотрясла нервная дрожь. Она потянулась за халатом и быстро завернулась в него, а затем выглянула в окно. Снаружи было темно, как в гробнице. Подходящая ночка для предательства! Наступал момент истины. Тэвис потребовал, чтобы она убила лорда Мистерли и просигналила ему из окна в знак того, что злодейство совершено.

Нож! Она оставила его в своей комнате! И только теперь Элисса, к собственному удивлению, поняла, что убийство Дэмиана никогда не входило в ее планы. Но она по-прежнему может следовать указаниям вождя бунтарей Гордона и отворить мятежникам задние ворота. Но сможет ли она остаться и бесстрастно наблюдать за тем, как родичи Гордона убивают Дэмиана, потому что она сама оказалась слишком слаба и не смогла этого сделать? Кого она предаст? Собственных родичей или Дэмиана? Сможет ли жить спокойно, если не продемонстрирует свою верность Тэвису Гордону?

Нерешительность безжалостно овладевала Элиссой. Она взяла в руки подсвечник и посмотрела на Дэмиана. Он по-прежнему спал. Элисса сделала шаг по направлению к окну.

От нее теперь так много зависит! Для того чтобы предать лорда Мистерли, ей достаточно всего лишь посветить свечой в окно и отпереть задние ворота.

: Кровопролитие начнется убийственное. Людей будут убивать спящими в их постелях. Пострадают ее родичи. Стоила ли ее честь такого ужасного исхода? Кому нужна ее преданность? Шотландским горцам, которые так сильно пострадали от англичан, или человеку, который только что занимался с ней любовью? Сердцем Элисса понимала, что их с Дэмианом связывает только страсть. Она с готовностью отдалась ему, а реакция ее собственного тела на его умелые ласки потрясла ее. Элиссе никогда и в голову не приходило, что женщина может получать такое наслаждение от занятия любовью, больше того, она сильно подозревала, что Тэвис никогда не подарил бы ей такого удовольствия, какое подарил Дэмиан.

Все это означает только одно: она хочет Дэмиана, своего врага.

Элисса крепче сжала в руке подсвечник. Рука задрожала. Охваченная нерешительностью, Элисса никак не могла сделать последний шаг к окну. Внезапно подсвечник показался ей настолько тяжелым, что она едва удерживала его в руке.

«Ты – изменница, ты ни в грош не ставишь свой народ, – звучало у нее в голове. – Только потаскуха может сначала заниматься любовью с человеком, а потом безжалостно предать его».

Еще Элиссе казалось, что она слышит голос Тэвиса, который напоминал ей об ее отце и братьях, погибших в битве при Куллодене. Неужели действительно рука Дэмиана направила на них смертоносный клинок его острого меча?

Ноги Элиссы налились свинцом, когда она с усилием сделала еще один шаг к окну.

Ну как ей быть?

Господи, ее душа рвется на части! Что предпочесть – преданность родичам или обретенную симпатию к человеку, который считался ее заклятым врагом? Выбора у Элиссы нет, ее не устраивает ни один из возможных вариантов. Она будет проклята и в том случае, если сделает это, и в том, если не сделает.