Она разозлилась:

— Так вот как ты заговорил? Я теперь обязана слушаться тебя, словно я глупая безделушка, которой ты владеешь?

— Не говори так, — в бешенстве он вывел ее наружу, а затем потащил по всему двору к их экипажу.

— Как именно?

Она спотыкалась, пытаясь за ним поспеть:

— Ты обещал мне брак, в котором у меня будут свобода и независимость. Что-то по твоему поведению этого не скажешь!

Он толкнул ее в экипаж и забрался туда следом. Затем легко стукнул в потолок, и экипаж тронулся.

Сидящий напротив нее Эш напомнил ей смертельно опасную, свернувшуюся змею, готовую напасть.

— Ты права, — резко и напряженно сказал он. — Благодарю за напоминание. Сдается, мы договаривались о браке по расчету. Я не могу ничего ожидать и не должен указывать вам ничего…

Она покачала головой, чувствуя, что все рушится вокруг нее.

— Я не об этом…

Он продолжил, словно не слыша Маргарит:

— Через некоторое время — несколько месяцев — мы пойдем каждый своей дорогой. Я лишь попрошу, чтобы до этого вы не делали из меня дурака. Я не стану рогоносцем, пока мы еще вместе.

Она покачала головой, беспомощно глядя на Эша. Даже со своего места она чувствовала, как между ними образовалась трещина, стремительно превращающаяся в зияющую пропасть, перейти которую ей не под силу.

Чувствуя жжение в глазах, Маргарит покачала головой, смущенно изумляясь тому, что с ней стало. Вдруг судьба, которой она отчаянно хотела избежать, уже не казалось ей худшей перспективой на свете.

Неделю спустя Маргарит сидела в солярии своего нового дома на Кэвендиш-сквер. Эта комната с солнечными обоями и картинами залитых солнцем итальянских садов сразу стала ее любимой. Разноцветные подушки с цветочной и полосатой расцветкой, разбросанные по диванам и креслам с яркой обивкой, так и манили ее присесть. Работая сиделкой у больных людей, она побывала во многих красивых домах, но они не выдерживали никакого сравнения с городским домом Эша. Она почти убедила себя, что в ее жизни все просто идеально. Если бы только еще муж разговаривал с ней. Если бы только некая гадалка не забила ей голову зловещими предсказаниями.

Сегодня она решилась закончить писать письмо Фэллон и Эви. Неуловимые слова не желали ложиться на бумагу. Маргарит не хотела волновать подруг, поэтому не стала упоминать все подробности своего брака с Эшем. Она пошла на некие ухищрения, только бы не писать о похищении.

Подняв голову, Маргарит увидела миссис Харкинс, вошедшую в эту элегантную комнату с тележкой чая и бисквитов, которые Маргарит не смогла бы съесть и за несколько дней.

Девушка улыбнулась. Экономка заботилась о ней с самого приезда.

— Миссис Харкинс, вы очень добры, но вам не стоило дожидаться меня.

Худощавая экономка хлопнула рукой, останавливая тележку возле камина, в котором потрескивал огонь.

— Я очень рада, что хоть кто-то дома в дневное время. Хозяин так много работает. Хоть тут живут другие слуги, мне этот дом все равно кажется пустым и слишком тихим. Если желаете знать мое мнение, то в этом величественном мавзолее не хватает детей.

Маргарит покраснела, услышав полные искренности слова.

— Ах, простите мою несдержанность, — поспешно извинилась экономка. — Я просто на седьмом небе от счастья, потому что хозяин женился… только боится сделать следующий шаг. Вы не можете отрицать, что этому месту не помешает немного жизни. Дети привнесут ее в этот дом.

Маргарит рассеянно кивнула, пытаясь не представлять себе этих детей. Малышей с черными глазами и золотистыми волосами. Ей было слишком больно оттого, что они никогда не появятся на свет. Однако она понимала, что экономка желала ей лишь добра.