– Что?
– Ты дошел до точки и собирался переплыть Колумбию. Я должен был что-то сделать.
Элай застонал от боли, когда он нащупал на затылке шишку величиной с орех.
– Ты мог бы вразумить меня как-нибудь иначе, – заметил он.
– С таким же успехом я мог бы попытаться вразумить пень. Вставай и одевайся! Нам предстоит встреча с деятелями из Союза.
– То есть вразумлять пень, – вздохнул Элай, уставившись в потолок. – Мы занимались этим вчера, ты не забыл?
– Да, и сегодня тоже этим займемся. А если придется, займемся этим и завтра.
– Разговоры ничего не решат, Сэт. Нам надо действовать.
– Что ты предлагаешь?
– Эти бедолаги из Лоскутного городка, должно быть, по колено в воде после вчерашнего шторма. Вытащим их оттуда.
Сэт присвистнул.
– И поместим их сюда, Элай, в гостиную твоей сестры.
Элай промолчал, понимая резонность этого возражения.
– Достань немного леса и начинай строить те новые домики, о которых мы говорили, на той полосе земли, к югу от города. Нужны канализация и душ, а также место для детских площадок…
– Могу ли я взять помощника, или мне заниматься всем этим самому по утрам?
Несмотря на болящую шишку и терзающую его мысль о том, что Бонни провела ночь с другим мужчиной, Элай засмеялся.
– Найми помощника.
Элай попытался сесть, но, застонав, упал на подушку.
– Так чем ты меня ударил?
Сэт усмехнулся и, не ответив, вышел из комнаты.
Прошло немало времени, пока Элай смог выбраться из постели. Умыться и одеться тоже оказалось нелегко, когда он сошел вниз, настроение у него было скверное.
Джиноа опять возилась с младенцем. Она улыбнулась брату, не обратив внимания на его хмурый вид.
– Ты пропустил завтрак, – заметила она.
– Ничего удивительного, – проворчал Элай, открывая буфет и заглядывая в него. Найдя кувшин молока, он стал пить прямо из горла, словно назло сестре.
Только сейчас Элай заметил миниатюрное создание, которое сидело за столом, кутаясь в одеяло.
– Не обращай внимания на резкость моего брата, Сьюзен, – сказала Джиноа, – у него не самые лучшие манеры.
– Проклятье! – прогремел Элай, хлопнув дверцей буфета. Сначала Бонни отправляется на другой берег реки провести ночь с какой-то «чернильницей», затем Сэт бьет его по голове бутылкой, а теперь его унижает родная сестра.
– Черт побери! – еще раз рявкнул он.
Женщина в одеяле вздрогнула.
– Ничего, Сьюзен, – ласково сказала Джиноа, – пей чай и не бойся Элая. У него грозный вид, но он вполне безобиден.
– Безобиден, – пробормотал Элай, вылетая из кухни. Он покажет, насколько он безобиден, когда Бонни и ее любовник попадутся ему в руки.
Пятью минутами позже Элай появился в ресторане отеля «Союз» и заказал завтрак. Его стол стоял возле окна, из которого открывался отличный вид на улицу. Если кто-нибудь появится возле магазина Бонни, он сразу же заметит.
Шишка на макушке не испортила ему аппетита. Элай съел две порции окорока, четыре яйца и шесть бисквитов к тому моменту, когда заляпанная глиной коляска остановилась у магазина. С помощью возлюбленного, Бонни выбралась из нее, держа на руках Розмари. Она измученно улыбнулась и покачала головой в ответ на слова Хатчисона.
Элай бросил деньги на стол и, широко шагая, выскочил на залитую солнцем улицу.
– Папа! – закричала Розмари, протягивая к нему руки.
Оба, Бонни и ее обожатель, замерли. |