Он поднялся со скамейки.

– Пошли в «Ваксельбергер»?

– А что это? – спросила Гретхен.

– Кофейня такая. Ты что, не знаешь? – удивился Хинцель.

Гретхен честно призналась, что не сможет пойти в кафе, потому что после покупки яблока у нее остался всего один шиллинг и тридцать грошей. А на это даже стакан минералки не купить.

– Ничего, зато я при бабках! – сообщил Хинцель. – Так что приглашаю тебя, Гретхен!

Гретхен с радостью согласилась. Поход в кофейню казался ей чем-то очень взрослым.

– Это здесь совсем рядом! – сказал Хинцель и взял ее за руку. Гретхен хотела вернуть ему гармошку, но он не взял. – Оставь себе, дарю! – отмахнулся Хинцель. – Ей у тебя лучше будет!

Гретхен сунула гармошку в карман плаща, и Хинцель повел ее в кафе.

Они вышли из сквера, миновали Рыночную площадь и скоро уже стояли перед той самой кофейней. Она оказалась совсем крошечной, с пыльными окнами. На одном из них кто-то пальцем нарисовал стебель с пятью зубчатыми листками, а внизу большими буквами написал: «СВИНЬИ!»

Гретхен с удивлением посмотрела на рисунок.

– Да это один придурок тут развлекается, – сказал Хинцель. – Из мести. Потому что его сюда больше не пускают!

– А почему он рисует такие листья? – Гретхен стало смешно.

– Ты не в курсе, что это? – удивился Хинцель.

– Вроде как каштан… Да? – попыталась угадать Гретхен.

– Конопля! – ответил Хинцель. – Какой-то остряк решил так сообщить всему свету, что здесь ужас что творится – травку курят… Дошло?

Гретхен сделала вид, что дошло.

В кофейне почти никого не было. Только два столика были заняты. За одним из них сидели два мальчика и одна девочка – школьники, портфели лежали на полу. За другим устроилась парочка: молодой человек и девушка, оба в кожаном «обмундировании». Хинцель небрежно кивнул и кожаным, и школьникам и прошел к столику у окошка. Усевшись, он кивнул в сторону ребят и тихо сказал:

– Эти тут все время торчат! Мотают уроки…

Гретхен пригляделась: девочку она знала. Они учились в одной школе. И одного из мальчиков тоже. Его звали Манфред, они с Гретхен в одну начальную школу ходили. Он тоже ее узнал.

– Привет, Гретхен! – крикнул Манфред со своего места.

– Вы чё, знакомы? – удивился Хинцель. – Приятель, что ли, твой?

Гретхен объяснила Хинцелю, откуда она знает Манфреда, и тот успокоился.

– Ну и хорошо, – сказал он. – А то я уж испугался, что ты с этим козлопёром водишься. Страшный выпендрёжник, между прочим!

Появился официант, по виду древний старик. Он шел прихрамывая, черный костюм был весь в пятнах, но больше всего впечатляло его лицо: с таким лицом только в фильмах ужасов играть! Главная роль обеспечена. Глубокие морщины, дряблая землистая кожа, фиолетовая нижняя губа отвисла, обнажая ряд кривых зубов горчичного цвета, трясущийся подбородок. А глаза – вообще жуть! Один будто прищурен, и сквозь щелку просвечивает какая-то серая муть, второй, наоборот, огромный, навыкате, как бывает у больных базедовой болезнью.

– Чего желаете? – еле слышно прошелестел официант, обтирая замызганным полотенцем мраморную столешницу.

– Чего мы желаем? – с улыбкой повторил вопрос Хинцель, обращаясь к Гретхен.

– Кофе с молоком, пожалуйста, – сказала Гретхен.