— Сасс, я боюсь, что ему придется самому писать это.

— Я пошутила, Шон. Правда, — горячо возразила она. — Надеюсь, что под твоей черной бородой отыщется чувство юмора, или ты собираешься до конца жизни оставаться мрачным ирландцем?

— Ни то и ни другое, Сасс. Я просто нахожусь здесь. Просто сумел сделать после всех этих лет маленький шаг вперед. А тебе хочется видеть у своих ног клоуна?

Сасс покачала головой и вновь стала серьезной.

— Нет, конечно. Я хочу видеть рядом с собой друга. Я знаю, что не говорила тебе — тебе не так-то просто что-то сказать, — но ты дал мне гораздо больше, чем этот сценарий. Благодаря тебе я спустилась с небес на землю. Ты заставил меня взглянуть на вещи, о существовании которых я прежде не задумывалась. Раньше я считала себя счастливой, оттого что не испытывала в жизни и половины страстей, что изображала в своих ролях. А теперь я начинаю подозревать, что это скорее мой недостаток.

Сасс наклонилась к нему, в волнении сжимая написанный им сценарий.

— Ты показал мне, что счастье замечательная вещь, однако без боли, грусти или воспоминаний человек не может быть по-настоящему счастлив. Мне стало ясно, что для того, чтобы понять хорошее в жизни, нужно испытать и ее грустные стороны.

— Но ты ведь не захочешь боли, Сасс. Она уж точно не увеличивает счастья по большому счету.

— Нет, конечно мне никогда не захочется познать боль, какую довелось перенести тебе. Но мне хотелось бы знать, что у меня хватит сил справиться с ней, если в этом возникнет нужда. Ты заставил меня взглянуть на себя другими глазами и увидеть как свою силу, так и слабость. И я признательна тебе за это, Шон.

Сасс огляделась по сторонам, пытаясь найти вдохновение в окружающей ее красоте. Где ей найти слова, благодаря которым он смог бы понять, как он ей нужен?

— Забавно, что нам довелось встретиться при таких обстоятельствах. Странно, что я едва не умерла у твоего порога, чтобы, вернувшись к жизни, обрести дорогого мне друга. Мне даже трудно выразить словами, как потрясло меня твое великодушие. Я сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся понять, почему ты переменил свое решение и продал мне право на экранизацию книги твоего отца. Но я невероятно признательна тебе за это. И могу лишь надеяться, что и ты что-то от этого выигрываешь. Мне не хочется думать, что ты получил лишь деньги.

— Не беспокойся об этом, Сасс. — Шон поднял бутылку шампанского и наполнил их опустевшие бокалы. И вот искрящееся вино вновь запенилось. Шон неожиданно оживился, его речь стала прочувствованной, а жесты энергичными.

— Сасс, девочка моя, я получил именно то, что и требовал. Возможно, когда-нибудь я сяду, подумаю и пойму, что мне было дано даже больше… — Он склонил голову, задумался и еле слышно пробормотал: — Гораздо больше, чем я ожидал… — Сасс насторожилась, вслушиваясь, ожидая, что сейчас он ей скажет всю правду. Однако он снова стал неестественно веселым и компанейским. Прекрасная имитация ирландца, поздравляющего невесту. — Да, думаю, что я получил то, за чем и явился, хотя должен признаться, что едва не повернул назад. Но теперь я рад, что не сделал этого.

— А что ты собираешься делать теперь? Ведь мы начнем съемки не раньше, чем через пять недель.

— Дорогая моя Сасс, я вовсе не жажду путаться у тебя под ногами во время съемок. — Шон одним глотком выпил шампанское и поднял бокал вверх, но луна в нем не отразилась, лишь огни, мерцавшие вокруг бассейна.

— Шон! Ты не можешь говорить это всерьез! — Сасс уронила рукопись, пораженная услышанным.

— О, клянусь Святой Девой.