— Ну, думаю, что тебе больше ничего не нужно. Может, причесать тебя? Волосы уже отросли. Вьются немного сильнее, чем раньше, но это ничего. На мой взгляд, тебе это к лицу. — Сасс встряхнула шевелюрой, не отдавая себе отчет, что пытается сбросить с головы руку, дотронувшуюся до нее с такой фамильярностью. — Ну ладно. Пойду в дом и приготовлю ленч. Такой приятный день, мы можем покушать прямо здесь, а потом ты немного поспишь. Хорошо? Сделать салат? Или сандвич? Пойду погляжу, что у нас там осталось.

Буквально танцуя, Лизабет взбежала по ступенькам, пересекла широкую веранду и нырнула в застекленные двери, открывавшиеся еще совсем недавно перед всякими знаменитостями. Она совершенно не скучала без шумных сборищ и была почти уверена, что и Сасс тоже не вспоминает о них — тем более, что она никогда не говорила ей об этом.

В доме стояли прохлада и сумрак, несмотря на то, что солнце светило через большие, от пола до потолка, окна. Лизабет шла так, словно все здесь принадлежало ей — поправляла одно, переставляла другое. На кухне Мари — единственная, кто у них остался из прислуги — держала трубку телефона и уже протянула руку к кнопке, отпирающей ворота, чтобы впустить гостя.

— Мари! — От крика Лизабет молодая женщина едва не выронила телефон. — Что ты делаешь? Мы не ждем никаких посетителей.

Мари прижала руки к сердцу и замерла, боясь, что мисс Лизабет уволит и ее, как всех остальных.

— Это друг мисс Сасс. Пришел ее навестить. Я подумала, что она обрадуется его приходу.

— Кто это? — резко спросила Лизабет, подходя ближе и протягивая руку к трубке.

— Мистер Шон, мисс Лизабет. Такой приятный мужчина. Он жил у нас и работал над фильмом мисс Сасс. Я подумала, что ей пойдет на пользу его появление, правда?

Мари пристально поглядела на Лизабет, и той показалось, что взгляд прислуги слишком внимателен. Если бы всем управляла она, то уволила бы и Мари, чтобы им с Сасс вообще никто не мешал. Но одна помощница все-таки была нужна. И нет смысла увольнять ее без крайней на то нужды. Лизабет улыбнулась, понимая, что ее беспокойство не имеет под собой почвы. С такой ситуацией справиться нетрудно. И нечего устраивать сцены.

— Пожалуй, Мари, я поговорю с мистером Коллиером, прежде чем ты его впустишь. Передай ему, что я через минуту спущусь вниз.

Мари хотела было напомнить, что из вежливости стоило бы, по крайней мере, впустить гостя в ворота, но Лизабет уже ушла, ничего больше не сказав. Пожав плечами, Мари передала то, что было велено, и снова отправилась домывать плиту. В конце концов, не ее это дело. И все же ей жалко мисс Сасс. Весь день сидит. Ждет. Наверно, своей смерти.

Лизабет совершенно забыла про Мари, закрыв за собой входную дверь. Она торопливо спустилась с широкого крыльца и направилась по дороге, ведущей к воротам. Проклятый ирландец. Она-то думала, что отделалась от него. Как глупо с его стороны являться сюда. Он тут совсем не нужен. Ей предстоит неприятный разговор.

Ноги Лизабет шли быстро, но мысли летели еще быстрей, и она совсем уже раскалилась от ярости, когда увидела Шона Коллиера, небрежно прислонившегося к решетке ворот. Она остановилась, глядя на него и пытаясь успокоиться. Какой у него самодовольный вид! Кто его сюда звал? Он и представления не имеет, что пережила она — да и Сасс, конечно, — за последние месяцы. А теперь заявился и думает, что его примут с распростертыми объятиями. Ну, мистер Коллиер, в следующий раз подумаешь прежде, чем приходить.

Расправив плечи и одернув на коренастой фигуре кардиган, Лизабет взяла себя в руки. Гнев лишь подогреет его интерес, и он не отвяжется. Она медленно направилась к нему, глядя прямо перед собой, а он отошел от ворот и шагнул ей навстречу.