В дверь постучали. Правда дверь — так одно название — изделие из веток со щелями. И как тут зимой жить? Нет, нужно, несмотря ни на что, ставить добротные срубы и строить печи для изготовления кирпича. Без хороших печей прорыва в технологиях не будет.

— Кто? — спросил я.

— Юсуф прибыл, брат-тысяцкий, — сообщил мне Боброк, который со своим десятком дежурил у избы.

Не сразу я вспомнил про этого азиата, который погнался за жрецом, все-таки я давно без отдыха и даже самому подготовленному и морально и физически человеку нужно спать хоть пять часов в день.

Через минуту я рассматривал и Юсуфа, и жреца. Красавцы, ничего не скажешь. Симметричные: у одного под правым глазом отек и большой синяк, у другого под левым.

— Ты левша, Юсуф? — просил я, так как у жреца синяк был под правым глазом.

— Да, тысяцкий, — спокойно отвечал воин.

— Сам его взял? — последовал следующий мой вопрос.

— Выследил, но поганого брали четверо. Одного он ранил, другого собака, — Юсуф кивнул головой в сторону молчащего жреца. — Он убил.

— Кто ты такой? — просил я, глядя на жреца.

— Я и есть Кугу Бог, — отвечал…

А я и не пойму кто мне отвечал. Накаченное тело, при этом не в том стероидном и протеиновом исполнении, не качек из будущего. Но тут каждая мышца на теле рабочая. Он явный воин. Сильный и профессиональный. Но почему жрец?

— Скажи, Юсуф, а ты умеешь правильно спрашивать? — спросил я, ухмыляясь.

— Дозволь его в кузню отвезти, там сподручнее будет, — сказал Юсуф, вновь почти что не проявляя эмоций, лишь его глаза говорили о том, что воин хочет поквитаться со жрецом.

— Дозволяю. Пусть уведут туда и булгарина. Спрашивать будет… Позовите Геркула. Я устал от пустых слов, пусть он послушает, — Юсуф уже развернулся, чтобы исполнять мои приказы, но я одернул его. — Ты обожди.

— Хочешь, тысяцкий, спросить кто я? Какого роду племени? — спросил воин, останавливаясь.

— Ты проницательный. Кто будешь? Печенег, торк? — спросил я.

— Кият. Это очень далеко на восток, в степи. Кипчаки меня взяли малым дитем в рабы, я бежал… долго бежал, нашел пристанище только в Берладе. Нынче я русич, тысяцкий, ты не сомневайся, Христа всем сердцем принял, — сказал Юсуф.

— Ступай и сообщи мне все, что скажут пленники, а после убей их, — сказал я, задумавшись.

Монгол? Вот кого он мне напоминает, как будто вышел со страниц иллюстрированного учебника по истории на параграфе о монгольско-татарском нашествии. Отсюда и такой интерес. Не думаю, что он каким-то образом шпионит. Нет еще державы Чингисхана, но процессы, приведшие к объединению восточных степей уже должны были начаться.

Булгары готовят поход на Северо-Восток Руси. Вот главное, чего не говорил булгарин по добру, но главное, по здорову. Хотят наши юго-восточные соседи сорвать планы по созданию города-крепости Новгорода, как и засечной черты. А я еще знал, что там же Городец-крепость будет, Унжа. Так что есть чего беспокоится эмиру, если он смотрит на перспективу. Об этом и рассказал Стазис. Нынче он уже упокоился. А мог бы уйти с этого мира без мучений.

Жрец — это никто иной, как… жрец. Вот только, этот человек прошел обучение в Беляре и он… мусульманин, потомственный воин, который много внимания уделял восточным видам борьбы. Жаль, так же уже в яме, а то проверил бы себя, или кузнецу Маске бы дал порезвиться.

При этом, не только обрезание демаскировало жреца, но и его учения. Он решил поступить поистине хитро и уже стал выводить концепцию, что божество Кугу Юмо, на самом деле, это лишь ипостась Аллаха.