Леха в двух словах передал ей разговор с Почкиным. Услышав о пропавшем фотоаппарате, Топ присвистнула.

— А я, кажется, знаю, кто его спер…

Леха несказанно удивился.

— Откуда?

— От верблюда. Вспомни-ка, как мы с тобой возвращались в «Ворошиловец» после убийства Измайлова. Мы же там встретили Толика. И он совершенно не знал, как оправдать свое присутствие в лагере. Наврал, что вернулся за Бориной курткой.

— Ты полагаешь, что это именно он обокрал Почкина?

— А кто еще? Смотри: почтенный Евгений Маркович идет на горшок, а Толик тем временем возвращается из сортира. Если бы вором был третий человек, Толик наверняка бы его заметил. А так он просто выбросил дорогую камеру из машины в придорожные кусты, а на следующий день вернулся за ней. Только и всего. Вот тогда мы его и встретили.

— Точно! — воскликнул Леха. — Значит, если он еще не продал фотоаппарат, то, возможно, пленка с Почкинскими снимками сохранилась!

Топ вздохнула.

— Возможно. Только как нам выманить-то ее? Толян ведь ни за что не признается…

— Подожди-ка. Дай подумать… — Леха некоторое время хмурил брови. О! Идея! У меня батя, знаешь, кем работает?

— Ну водилой на автопредприятии… И что?

— А то, что он знает почти всех шоферюг в городе. Через него-то мы и выйдем на нашего друга Толика! Я уверен, что он до сих пор не смог продать камеру: в комиссионку с такой вещью не сунешься, а так по знакомым — кому она нужна? Так, Топ, сегодня мы с тобой идем в гости к моим предкам, надо только маман позвонить и предупредить, а то у нее сердечный приступ от радости сделается.

Леха указал на желтую хрущевку и решительно направился к подъезду.

— Приготовься, — предупредил он Топ, — Сейчас ты увидишь моих родителей и это тебя шокирует.

— Ты думаешь, меня можно еще хоть чем-то шокировать?

— Чем-то — не знаю. Но мои предки — это просто какой-то Марлезонский балет.

Дверь открыла мама, украшенная румянцем волнения. В квартире все просто блестело, а из кухни доносились вкусные запахи.

— Приветик! — заулыбался Леха. — Познакомься, это Топ.

Мама аж всплеснула руками и сделала шаг назад. По всей видимости, ее очень удивила внешность Лехиной спутницы: ветровка, джинсики и бейсболка с надписью «BOSS».

— Тонечка, проходи… — проговорила она ошарашено. «Топ» не уложилось в ее сознании и преобразовалось в «Тоню». — Сейчас я тебе тапочки найду.

— Да я и босиком могу, — заверила ее Топ, с трудом вылезая из своих кроссовок.

Одну за другой мама вытащила из-под обувницы шлепки в полосочку.

— Да вот, я уже нашла.

— А где папа? — поинтересовался Леха.

— Вот-вот с работы вернется. Пойдемте, я вас пока накормлю и напою чаем с мелиссой.

Выражение «с мелиссой» было произнесено мамой с особой гордостью: она собственноручно выращивала сие ароматное растение на балконе, вопреки ветрам, заморозкам и вредительским действиям соседской кошки.

Оставшись на минуту наедине с Топ, Леха ей подмигнул.

— Мама подумала, что ты моя невеста. Мужайся, Антонина.

Но Топ было наплевать на такие детали.

— Главное в такой ситуации хорошо поесть, — изрекла она мудро.

Леха засмеялся:

— Слово «поесть» здесь не уместно, скорее «обожраться».

Мама выглянула из кухни и, махнув рукой сыну, торжественно произнесла:

— Приглашай девушку к столу!

Стол, к которому надо было приглашать, ломился как на юбилеях директоров продовольственных магазинов.