Лиза Марклунд. Громкое делоАнника Бенгтзон - 9
День 0Вторник 22 ноября
Ни о каком страхе с моей стороны и речи не шло. Шлагбаум ничем не отличался от всех других, которые мы проезжали, ржавые масляные бочки с обеих сторон колеи (честно говоря, у меня язык не поворачивался назвать это дорогой), ствол деревца, более или менее освобожденный от веток, несколько мужчин с обшарпанным автоматическим оружием. Вроде никаких причин для беспокойства. И все равно я почувствовал, как Катерина прижала свою ногу к моей. Ощущение, пробравшись сквозь мышцы до нервных окончаний, явственно дало знать о себе. Вряд ли она сделала это осознанно, и я никак не среагировал, лишь скосил взгляд на соседку и улыбнулся ободряюще. Она выглядела заинтересованной, ждала, чем я отвечу. Али, наш водитель, опустил стекло со своей стороны и высунулся наружу с нашей «охранной грамотой» в руке. Он сидел впереди меня, машина была с правым рулем, изготовленная для езды по дорогам Содружества Наций. Горячий ветер, насыщенный частицами превращенной жарой в пыль почвы, прорвался внутрь и закружился по салону. Я смотрел на пейзаж за окном: низкие кусты шиповника, ощетинившиеся колючками акации, выжженная земля и небо без границ. Подъехал другой «лендкрузер» и встал с левой стороны от нас, делопроизводительница-немка помахала нам рукой через стекло. Но все сделали вид, что не заметили ее. Зачем отправлять канцелярскую крысу в такую поездку? Мы не раз задавались этим вопросом. Я посмотрел на часы, они показывали 13.23. Мы уже опаздывали, но не слишком сильно. Румынский делегат сделал массу фотографий, а Катерина уже отправила краткий отчет на конференцию. И пожалуй, я знал почему. Она не хотела сидеть и писать сегодня вечером. Надеялась увильнуть от официального ужина и уединиться со мной. Она пока не спрашивала меня, но я-то знал об этом. Сейчас она наклонилась ко мне, стараясь сделать это незаметно. – Томас, – прошептала она на королевском английском, – что происходит? Водитель открыл свою дверь и вышел на красную землю. Люди с автоматами окружили машину. Один из них открыл дверь переднего пассажирского сиденья, сказал что-то громко, командным тоном переводчику, и наш молодой худощавый толмач поднял руки над головой и тоже шагнул наружу, а я услышал, как кто-то из сидевших сзади охранников передернул затвор своего оружия. Этот звук резанул по моим ушам. И тогда впервые мне стало немного не по себе. – Нет никакой опасности, – сказал я, стараясь говорить спокойно. – Али разберется. Открылась также задняя дверь с левой стороны машины. Французский делегат Магури, сидевший около нее, демонстративно вздохнул и тоже вышел наружу. Сухой горячий воздух уничтожил остатки приятной прохлады, ранее сохранявшейся в салоне благодаря кондиционеру, красная пыль сразу же вуалью накрыла кожаную обивку. – В чем дело? – спросил француз гнусавым голосом. Судя по тону, он явно был раздражен. Высокий мужчина с прямым носом и высокими скулами встал напротив моей двери и уставился на меня. Его черное лицо оказалось очень близко к моему. Один его глаз налился кровью, словно он недавно получил удар. Мужчина вскинул автомат и постучал дулом по оконному стеклу. Пространство позади него было белым, воздух дрожал от жары. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. – Что нам делать? – прошептала Катерина. – Чего они хотят? На мгновение воображение нарисовало мне Аннику, ее большие глаза, длинные, спадающие на плечи волосы. – Держи себя в руках, – сказал я. – Не волнуйся. Делай, как они говорят, и все будет отлично. Высокий открыл дверь машины с моей стороны.
День 1Среда 23 ноября
Женщина лежала под слоем снега на холме в лесу, в двадцати метрах за детским садом. |
