Наконец он кивнул.

– Ладно. Я расскажу вам, все, что знаю. Гэлбрейта похитили. И вы это знаете… Думаю, мне лучше рассказать вам, где я познакомился с профессором… Это имеет отношение к тому, что происходит сейчас. – С минуту он молчал, тщательно подбирая слова. – Вы не знаете, где я родился, откуда пришел. Когда мне было пять лет, мы с отцом потерпели крушение на острове у берегов Африки. Отец был ученым – чертовски хорошим. Он сохранял нам жизнь, пока нас не спасли, – когда Уэйд мысленно вернулся назад, его волевое лицо расслабилось. – Нас подобрал маленький летун-кокни. Заметил наши сигналы. Это было во время мировой войны. Этот кокни воевал и летал в Африке. Он подобрал нас… Был шторм, и мы сбились с курса. Спасения не вышло. Самолет разбился в долине, которая была отрезана от внешнего мира. Отца убили. Пилот – Тим Миггс, был ранен, но я отделался царапинами. Детская удача. В долине были люди, и они заботились о нас.

– Туземцы? – вставил Рыжий.

Улыбка Уэйда стала несколько странной.

– Наверное. Да, можно сказать и так. Они прибыли в Африку тысячи лет назад и никогда не покидали этой долины. Они были с Крита.

– С Крита! – у Реда отвисла челюсть. – Но…

– Я знаю. Но Крит существовал еще до Греции. Тысячи лет назад. Тогда он был вполне цивилизован и посылал исследователей в дальние уголки Земли. Некоторые из них достигли той долины в Африке и поселились там. Затем Крит пал, и африканские первопроходцы остались, где были, скрытые от своих врагов. – В голосе Уэйда прозвучало странное благоговение. – Представь себе – культивировать науку, в этой глуши, науку и секреты своей прародительской расы! Ибо у них была своя наука… Что ж, я был слишком молод, чтобы удивляться. Я был воспитан ими. Миггс вроде как усыновил меня. Из долины не было выхода – когда-то существовал проход, но его засыпало много столетий назад. Так что я вырос в затерянной цивилизации и многому научился у туземцев. Жрецы многое мне показали. Например, как использовать гипноз. И Миггс внес свою лепту, научив меня ловкости рук. Я подозреваю, что в Лаймхаусе он был карманником, хотя он никогда не учил меня ничему воровскому. Хороший парень этот Миггс. Катастрофа искалечила его, и он умер через четыре года. Я вырос в этой долине, и однажды туда прибыл профессор Гэлбрейт. Лавина открыла проход в горах, и просто прошел в долину. Чистая удача! Уезжая, он взял меня с собой – вернул в лоно цивилизации и позаботился о том, чтобы я получил современное образование. Узы родства связали нас как отца и сына, хотя теперь наши пути разошлись, как и наши интересы. Но когда мы покинули долину, туземцы закрыли проход. Они достаточно узнали от Гэлбрейта о внешнем мире, чтобы пожелать остаться в изоляции. И мы с профессором всегда держали в секрете расположение этой долины.

На мгновение воцарилось молчание. А потом Заточка задал вопрос.

– Какое отношение ко всему этому имеет Минотавр?

– Выходцы с Крита поклоняются Минотавру – человеку-быку. Гэлбрейт использовал это слово в сообщении, чтобы сказать мне, где его искать.

– Во как… – протянул Дирк и поджал губы. – Ну, если Гэлбрейт не говорил, как кто-то узнал об этом месте?

Уэйд пожал плечами.

– Есть еще один вопрос… Нет, профессор не заговорил бы, если только они не дали дозу скополамина. А они, вероятно, так и сделали. И была только одна вещь, которую он вынес из долины.

– Что за вещь?

– Эта маленькая статуэтка, которую жрецы сделали для него – быка с головой Гэлбрейта.