Поток хлынул с новой силой, пытаясь сорвать ноги Уэйда с ненадежной зацепки. Табин Наунг все еще пытался разжать челюсти противника. Боль в легких превратилась в жгучую агонию. Но вот пальцы туземца вонзились в глаза Уэйда. Тот инстинктивно завертел головой, чтобы не ослепнуть. Он должен был это сделать. Он должен держать себя в руках. Он не должен открывать рот. Эти мысли стучали у в голове Грома. И он совершенно несознательно продолжал крепко сжимать пальцы на бычьем горле. Это было нечто большее, безжалостная ярость, которая заставляла Уэйда бояться смерти меньше, чем неудачи. И вот Гром Джим Уэйд сдержал свое обещание…

Наконец что-то дрогнуло под пальцами Уэйда, он этого не заметил. Только когда обмякшее тело соскользнуло в поток и исчело во тьме Уэйд понял, что победил. Затем вслепую, как робот, он попытался отползти назад по туннелю.

Еще несколько минут назад это было бы невозможно. Но теперь поток уменьшился в объеме. Над водой появилось воздушное пространство, и это придало Уэйду сил продолжать борьбу за жизнь. Вверх и вверх, кошмарное восхождение сквозь поток… Потом каким-то волшебным образом испытание закончилось, и дружеские руки помогли ему выбраться в подземелье.

Тут Уэйд в первый раз он глубоко вздохнул, оглядываясь по сторонам. Каманти освободилась от цепей. Наттия стоял рядом с ней, на его морщинистом лице отразилось облегчение. А руки, которые помогли Уэйду выбраться из трубы, принадлежали Марату и Аргайлу.

– Все в порядке, Джим? – тихо спросил тот.

– Да. Все кончено, – серный, холодный взгляд ледяной ярости Уэйда погас. – Табин Наунг мертв.

– Вода скоро уйдет, – вмешался Наттия. – Люди лже-саубва сломались и бежали. Они не могли сражаться без него. И те, кто был верен Каманти, прорвались в храм через плохо отремонтированные ворота, чтобы догнать наших врагов и убить их.

– Все кончено, – кивнул Марат. – Можешь не беспокоиться, Джим. Дело сделано.

Через три дня «Громовой жук» был готов к отплытию. Как и сказал Марат, дело было сделано. Каманти снова правила страной Палинва, и люди были довольны, как и прежде. Безжалостное честолюбие и жадность проиграли…

Алтаря, содержащего трансмутационное устройство, больше не существовало. Уэйд убедил Каманти уничтожить его. Он объяснил ей опасность такого секрета, и она согласилась, что это будет угрозой для мира Палинвы.

– Узнай его тайну, если сможешь, – сказала она. – А потом уничтож.

Это сделал Уэйд. Позже он разберется в формулах, которые переписал в блокнот, и, возможно, попытается повторить эксперимент древних ученых. Но секрет никогда не будет известен никому, кроме Уэйда и его двух спутников.

Теперь они стояли рядом с «Громовым жуком», и утренний туман клубился вокруг них. Только Каманти и Наттия были на маленькой полянке. Иссохшее лицо жреца расплылось в улыбке.

– Мне жаль, что вы должны уйти, – просто сказал он. – Может быть, потом вернетесь?

– Палинва – твой дом, возвращайся, когда захочешь, – добавил Каманти. Теперь на ней не было церемониального наряда, и у нее было правильное число рук. Ее кожа приобрела оттенок загара. Она определенно была хорошенькой.

– Мы вернемся, – заверил ее Уэйд. – Во-первых, я хотел бы очистить это болото. И вы, возможно, захотите открыть дорогу во внешний мир.

– Возможно, – задумалась девушка. – Сначала я должен побольше узнать о вашем мире. Я сделаю все, что будет лучше для моего народа. Но теперь вы оставили нам свое… Как это называется?.. Радио… И научили Наттию им пользоваться. Так что мы можем говорить, даже если вы выйдете за пределы великого болота, и я могу рассказать вам, о своем решении.