– О'кей, – заявил Тук. – Я говорил с Колокольчиком, а тот говорил с Красноносым, а тот говорил с Мэг О'Аспенс, а та сказала ему, что Златоглаз обмолвился, что проехался на машине развозчика пиццы, когда та приезжала сюда вчера вечером! – Тук гордо хлопнул себя по груди.

– Машина развозчика пиццы? – в некотором замешательстве переспросил я.

– Ну да, пиццы! – торжествующе вскричал Тук. – Пицца! Пицца! Пицца! – крылья его снова затрепетали, и я постарался выморгать из глаз эту чертову волшебную пыльцу, пока не начал чихать.

– А что, разве фэйри любят пиццу?

– Ну, Гарри, – поразился на этот раз Тук. – Ты что, сам пиццы никогда не пробовал?

– Разумеется, пробовал, – ответил я.

Тук принял уязвленный вид.

– И ни разу не поделился?

– Послушай, – вздохнул я. – Может, я как‑нибудь вскоре и угощу вас, ребята, пиццей. В благодарность за помощь.

Тук восторженно подпрыгнул, перескочив с кончика одного пальца на другой.

– Да! Да! Только подожди, пока я им расскажу! Мы еще посмотрим, кто посмеется в следующий раз над Тук‑туком!

– Тук, – произнес я, пытаясь утихомирить его. – Скажи, он никого больше не видел?

Тук состроил хитрую мину.

– Он сказал, тут были смертные. Они занимались спортом, поэтому пицца нужна была им, чтобы восстановить силы!

– Откуда пицца, Тук?

Фэйре зажмурился, потом уставился на меня так, словно я сморозил какую‑то особенную глупость.

– Ну, Гарри! Я же сказал: из фургона, – он взмыл с моей ладони вверх и исчез в кронах деревьев.

Я со вздохом кивнул. Тук все равно не видел разницы между «Домино» и «Пицца‑Хат». Он и читать‑то не умел: у большинства фей и фэйре существует стойкое отвращение к письменной информации.

Ну что ж, я узнал две вещи. Первое – то, что кто‑то заказывал сюда пиццу с доставкой. Из этого следовало два вывода. Во‑первых, то, что вчера вечером здесь кто‑то был. Во‑вторых, то, что этих кого‑то кто‑то видел и говорил с ними. Возможно, мне удастся найти развозчика пиццы и спросить его, не видал ли он Виктора Селлза.

Второе, что я узнал – это упоминание Тука насчет занятий спортом. В общем‑то само понятие спорта у смертных мало интересует фэйри – если это не связано с наготой и похотью. Излюбленное фэйерское занятие – это подглядывать за подростками и разыгрывать их. Значит, Виктор был здесь с любовницей… или любовником. Вот вам и «спорт».

Я понемногу начал склоняться к мысли, что Моника Селлз получила отставку. Ее муж катался в эти края вовсе не для того, чтобы учиться колдовству, и все эти зловещие талисманы со скорпионами здесь ни при чем. Он просто развлекался в этом своем гнездышке с подружкой – подобно любому другому мужу, уставшему от заботливой клуши‑жены. Одобрения это, само собой, не заслуживает, но понять его тоже можно.

Зато возникала другая проблема: как сообщить об этом Монике. Мне почему‑то казалось, что ей не захочется слушать о том, что мне удалось узнать.

Я поднял с земли блюдце, чашку и миску, и вместе с серебряным ножиком убрал обратно в черный нейлоновый рюкзак. Ноги ныли от долгой ходьбы и стояния. Мне не терпелось добраться домой и завалиться спать.

Мужчина с обнаженным мечом в руках возник вдруг из темноты – ни шелеста, ни даже хлопка магической энергии я даже не услышал. Как и я, он был высокого роста, но массивнее, и выступал с этаким тяжеловесным достоинством. На вид ему было лет пятьдесят с небольшим, так что в каштановых волосах проглядывали седые пряди. Его длинный черный плащ покроем напоминал мою куртку, только без капюшона.