Важная такая оговорочка! Родриго Борджиа понимал, что есть ещё Кастилия с Арагоном, но обращаться к ним значило поставить себя в заведомо подчинённое положение. Последнее средство, когда других не осталось. Поэтому не стоило тянуться за пузырьком с таким лекарством, которое хоть и излечит болезнь, но наградит таким количеством побочных эффектов, что мало не покажется.

Ладно, приняли во внимание и отставили в дальний угол памяти. Об оружии, войсках и дипломатии немного поговорили, теперь пришло время высокой политики, которая сама по себе способна многое перевернуть вверх ногами. Главное, чтобы сей переворот был к нашей выгоде, а не на пользу врагам.

— Теперь, когда участие Франции и её враждебность ни у кого сомнений не вызывают, пришло время, отец.

— Именно сейчас?

— А когда же ещё? — откликнулся я вопросом на вопрос. — Объявление о намерениях организовать новый Крестовый поход. Булла «О Новом Свете», где прямо указывается на то, что Рим будет решать, какие именно Ордена будут нести его знамёна за океан. Ну не нынешние же, право слово, все они либо враждебны нам, либо далеки от нужд семьи Борджиа.

— Первый год и столько булл…

— Так ведь все по делу, точнее по делам. Важным!

Собравшимся особенно разъяснять не стоило. Все понимали, какая следующая булла будет оглашена Папой Александром VI и какой эдикт будет ей предшествовать. Равно как осознавали и то, какую бурю эмоций и какие гневные вопли у многих недоброжелателей это решение вызовет.

— И тут, как я вижу, сидят будущие три магистра и один великий магистр возрождаемого ордена, — произнося эти слова, Родриго Борджиа смотрел последовательно на Мигеля, Ратилли, Эспинозу… и меня. — Завтра я подготовлю как буллу, так и речь, вдохновляющую войска на битву с врагами Рима и рода Борджиа.

— Никколо Орсини ди Питильяно, — внезапно произнесла Бьянка. — Он поймёт, что стал никем, что при нём остался лишь звонкий титул, но не власть. И Фабрицио Колонна, новый префект Рима. Пауки договорятся за пару дней.

— Не только они, а стоящие за ними рода, — уточнил Хуан де Борджиа-Льянсоль. — Внутри Рима появляются сразу два врага, действующих совместно.

Грозно звучит, да только вот возможности теперь у римского префекта куда скромнее, когда он лишился главного — контроля над городской стражей, которую переключил на себя понтифик. Ну не на себя лично, а на командующего гарнизоном, который не зависел ни от Гонфалоньера Церкви, ни даже от префекта. Они могли давать ему лишь советы, а вот отвечал он исключительно перед викарием Христа.

Кто это был? Федерико де Бальса, каталонец из числа не особо знатного и совсем не богатого рода, зато видевший в семействе Борджиа тех, кто может вознести из бедности и безвестности к вершинам. Его «отец» подобрал лично под себя, но предоставил возможность проверить этого самого Федерико со всех сторон, дабы убедиться в его верности нам. Борджиа. Результаты проверки были… удовлетворительными. «Голодный», преданный, в меру инициативный и абсолютно послушный.

— Если только Колонна или Орсини попытаются сделать хоть что-то… Отдавай приказ Федерико, отец. Да и Рикотто прибудет в Рим в ближайшие дни. Оставшихся в городе сил хватит как для обороны, так и для внушения страха божьего любым врагам из числа внутренних.

— Я верю и в наши силы, и в то, что Господь нас не оставит, — возвёл глаза к потолку Родриго Борджиа. И почти сразу же, отбросив в сторону отсылки к высшим силам.