Целую лоб. Целую волосы.
Я видать бревно, но меня на слезы не тянет, зато Рита снова плачет, только на этот раз тихо.
Подхватив ее на руки, несу по коридору, боясь потерять по дороге брюки.
Найти спальню не сложно, сложнее найти выключатель, поэтому ложусь на большую новую кровать в темноте.
Соединив лбы и носы, молчим.
Я правду сказал. С детьми или нет. Без нее это не важно.
Где-то за стенкой громко тикают часы. На чердаке скрипы, в комнате прохладно. Нащупав край одеяла, набрасываю Рите на плечи, согревая своим телом.
— Если боишься рожать, не рожай, — нахожу оптимальный вариант спустя минуту.
Приподнявшись на локте, она проводит кончиками пальцев по моей щеке и губам. В тусклом свете вижу очертания ее лица и сам трогаю ее щеку. Глажу костяшками пальцев, тихо дыша.
— Мне нужно, чтобы ты был рядом, — произносит шепотом. — Все время. Я… одна… боюсь…
— А что, есть варианты, что будет по-другому? — спрашиваю ее.
Замолкнув, роняет голову на мое плечо.
— Отец отдал подарок, — бормочет. — Седина в голову… — добавляет суховато.
Приподнявшись, тянет руку и включает ночник на тумбочке у кровати.
В дальнем углу комнаты вижу картину на подставке.
Кажется, я уже научился отличать его фирменный стиль. Философия. Обтекаемый формы. Вроде того.
В таком освещении не все очевидно, но на мой взгляд там большой серый волк и сидящая у его ног женская фигура. Все на фоне большой круглой Луны.
Растягиваю в улыбке губы.
— Только не смейся, — просит Рита. — Такой пошлятины он никогда не писал.
— Блин… — прикрываю глаза. — Повесим над камином.
ЭПИЛОГ
Пять лет спустя…
Марго
— Сделай вот так, — вытягиваю губы, делая их бантиком.
Сонька повторяет в точности, и я наношу на ее губы немного прозрачного бальзама, который она считает своей губной помадой. Вращая во все стороны любопытными глазами, растирает бальзам между губами.
Поправляю галстук на ее школьной форме и потуже завязываю резинку на тонкой белокурой косе. Сегодня у нее первые учебный день в новой школе, а первое сентября мы пропустили. Оно выпало на воскресенье, но мы только в воскресенье вернулись из отпуска. Вот такие ужасные мы родители.
Сидя перед Сонькой на корточках, спрашиваю:
— Так. Ты дорогу помнишь?
— Угу, — утвердительно качает головой.
Мы были здесь две недели назад. Здесь преподает русский и литературу мать Саши Романова, и она устроила нам маленькую экскурсию. Она будет Сонькиным классным руководителем, короче говоря, нам очень повезло. Еще и потому, что нас сюда приняли, потому что в эту гимназию конкурс очень большой и в первое время учиться будет трудновато.
В холле столпотворение. Повсюду курсируют дети, иногда сами по себе, иногда с родителями. Я уверена, это просто совпадение, то, что за спиной своей приемной дочери вижу знакомые черты Лены Миллер.
С ней девочка, ровесница Софии в идентичной школьной форме. Глаза Лены изучают меня, изучают девочку, которую мы с Глебом удочерили два года назад. Сейчас ей девять. У меня не было много времени на раздумья. Бабушка Сони, наша соседка по даче, подхватила пневмонию. Все произошло так быстро, что я просто действовала, а потом уже думала. Но я ни о чем не жалею.
Лена выглядит не лучше и не хуже, чем в нашу последнюю встречу. Это было почти пять лет назад, поэтому предполагаю, что стоящая рядом с ней девочка — ее младшая дочь. Я слышала, что ее бывший муж уже несколько лет живет в столице. У них совместная опека, но живут дети с Леной и учатся тоже здесь, в городе. Миллера я не видела столько же, сколько и ее. Поскольку, сама по себе Лена мало кому интересна, с их разводом ее “общественная” жизнь не выиграла. |