— Юрий Владимирович! — Пушкин прибавил газу, смело пошел на желтый, автобус за ним.

— Какой Юрий Владимирович??

— Андропов!

— Ты шутишь??

— Нет, Яна рассказала. Ну та стюардесса.

— Блондинка?

— Она — Саша перешел на шепот — Юрий Владимирович ей лично читал свои стихи. Она потом записала.

— А ты запомнил?

— Запомнил.

— Так это она тебе государственную тайну разболтала? — я засмеялся. Андропов то оказывается поэт!

* * *

На базу я приехал в отличном настроении. И как говорится, сразу угодил с корабля на бал. Наш замполит с брызгами слюны орал на солдат из 2-го полка. Вдалеке я заметил бойцов 3 и 4 отделений Грома, которые с удовольствием «грели уши».

— Что случилось? — поинтересовался я у Воскобойникова, когда тот перестал вопить.

— Представляешь, майор… Тут Гречко к нам на базу собрался приехать.

— Министр обороны?

— И не один. С ним еще кто-то из ЦК. Хотят посмотреть твой Гром, штурм террористов, может какие-то показательные схватки бойцов. И вот Козлов дал команду прибраться на территории.

Уборка включала в себя, разумеется, покраску забора и только появившейся травы. Решил генерал, что она недостаточно зеленая — послали духов из нового призыва ее красить. А с ними художника из хозроты. Так сказать для контроля эстетической стороны.

Дали две здоровые банки зелёной краски. Художник посмотрел на эти банки и сказал, что краска разного колера, можно хохму сделать.

В процессе работы духи поняли, что рисуют под руководством маэстро три знаменитые русские буквы огромного размера. Правда когда закрасили весь назначенный участок как-то краски слились и надпись как-то потерялась…

«Погодите, вот высохнет!» — хихикнул художник.

Разумеется, солдатики замполиту тут же своего начальника вломили — отмазывать не стали. Так что мне все рассказывали в подробностях и лицах.

Работу прапорщик принял без вопросов и даже похвалил за скорость. Генералу доложили, он одобрил.

На следующий день, глядя на свежепокрашенный забор чудилось присутствие некой крылатой надписи, но не явно — на уровне ощущения. То ли краска по разному впитывалась в дерево, то ли с разной скоростью выгорала на солнце.

Проходя мимо Козлов заметил, что «на заборе хуй вырос». И это в преддверии визита высокопоставленных лиц. Генерала чуть кондратий не хватил.

Послали разбираться замполита. Под его же приглядом забор перекрашивали.

Художник, разумеется, отправился на губу. И его уже забронировали изображать террориста на показательных выступлениях.

— Я должен это увидеть! — первым не выдержал Незлобин, рванул к забору. За ним всей толпой пошли мы.

Даже три слоя краски сверху не спасали ситуацию. Хуй по-прежнему был виден. Да, на уровне ощущений, но тем не менее.

— В черное надо перекрасить все — вздохнул стоящий рядом «Отбойник» — Но это не по уставу.

— Гречко с вами за такое знаете, что сделает? — парировал Тоом — И все будет по уставу.

Дальше шла непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений. Воскобойников орал на срочников, те старательно пучили глаза, на прямые вопросы отвечали по уставу — Никак нет и Так точно. Прямо как в анекдоте про якута. Которого призвали в советскую армию, только вот он знал всего три фраза. На первой же перекличке:

— Петров!

— Я!

— Сидоров!

— Я!

— Чукча!

— Моя!

— Что, моя?

— Так точно!

— Что, так точно?

— Никак нет!

— Что никак нет?!?

— Ура-а-а-а-а!

— Слушайте анекдот — мне надоело слушать вопли замполита, я отвел его в сторону — Новый.