|
Нечего возникать — сиди, жди. А дружище мой Атос сосредоточенно тыкал в кнопки своего наладонника, остальные смотрели в разные стороны. Как ни крути, Атос вытащил меня, и я был ему благодарен. — Так всё-таки, кто это? — спросил я. — Что кто? Кто это садит в белый свет, как в копеечку? Да кто ж его знает? — безо всякого раздражения ответил Мушкет. — Дурного народа полно, да и время сейчас нехорошее. Кризис очередной набухает, все нервные. Ты не суетись, они сейчас выдохнутся, а там и мы пойдём. И правда, огонь на несколько минут прекратился, но потом снова короткая очередь ударила поверху, срубив несколько веток. — Ты не рыпайся, у них-то как раз расчёт на то, что народ запаникует, побежит в другую сторону. Тут-то их и примут — с одной стороны загонщики, а с другой — основные силы. Не суетись, земля тёплая, не активная, радостная, можно сказать, под нами земля. И действительно, я впал в какое-то философское состояние. Атос всё вызывал помощь, причём я удивился тому, как он это делает — вежливо, но очень настойчиво. Это был какой-то особый тип манипуляции по телефону — да, военные сталкеры были обязаны помочь сертифицированным учёным, попавшим в засаду, но одно дело, если они будут делать это по инструкции, то есть медленно и печально, как вдова на похоронах, а другое — так, будто бы это их товарищи оказались в беде. Нет, определённо я не заметил, как Атос вырос в настоящего начальника. Наш покойный учитель Маракин в своё время ставил на меня, а вот Атоса и он проглядел. Я маракинских надежд не оправдал, а вот мой одногруппник… Внезапно тишину разорвал тонкий, очень страшный крик. Так, по слухам, кричит заяц, когда его травят собаками, и он понимает, что не уйти. Это был крик не мольбы, а прощания с жизнью. Мушкет подтянулся вверх и осторожно выглянул из-за естественного бруствера. — Всё, можно выходить, — махнул он нам рукой. Отряхиваясь, мы полезли наверх. Там стояли аккуратно и коротко стриженные ребята в камуфляже. Перед ними лежали три тела — два безжизненных, а одно тихо стонущее. От леса такие же ребята вели ещё троих — с поднятыми руками. Атос о чём-то тихо переговорил со старшим группы, тот кивнул. Бандитов обыскали и забрали оружие, ПДА и какие-то мятые бумажки. После этого старший из военных сталкеров принялся на скорую руку опрашивать выживших. Выглядело это так… Впрочем, лучше всего это описал классик: «Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясёт головой». Но как-то не клеилось у них общение. Вдруг один из тех, что был в лесу, внятно сказал: — Чорный-то Сталкер к вам придёт, Чорный-то Сталкер вам за нас посчитает… Как-то обречённо он это сказал, без особой злобы даже. При этом жутко окая, что придавало фразе несколько комичный вид. Ишь, «чОрный»… — Да-да, — ответил ему командир. — Девочка-девочка, Чорный гроб на колесиках уже катится по твоей улице, чОрный гроб на колесиках уже в твоей комнате… Послал кто? Тот замотал головой, отказываясь говорить. Одеты нападавшие были в удивительно неказистое обмундирование — заношенные высокие ботинки — у одного трупа ясно была видна дыра, откуда торчал кусок грязного носка, комбинезоны были рваные, за версту несло немытым телом. |
