|
С тех пор как «RuCosmetics» откупила себе место в исследовательском центре Зоны, я часто работаю в поле. Армейский опыт помогает мне общаться со сталкерами. В армии меня долго учили работе с местным населением, пока я не понял, что все эти демократические штучки придуманы для журналистов. Строгость и порядок — вот что решает в диалоге со сталкером. Если ты говоришь с ним выпивши или небритым, он решает, что ты такой же, как он. После этого ты обнаруживаешь в контейнере труху, а не «ведьмины слёзы», ты обнаружил, что принял по описи двенадцать «заячьих яиц», а в контейнере их всего десять. Три года назад я застрелил сталкера, взбунтовавшегося в специальном маршруте. Нет, я расстрелял его как зачинщика бунта. И по тому, как посмотрел на меня Николай Павлович, как посмотрел на меня тогда товарищ Гольцев, я понял, что он меня никогда не уволит. Это важно, потому что у меня жена не работает, а старшая пошла в колледж. Много ещё гнилья среди наших сотрудников, но это ничего. Гнильё-то мы повыведем. Этот пришлый мужик мне не нравился, я вообще ненавижу этих мальчиков из интеллигентных семей, собственно, они и развалили страну, выпустив джина беспорядка из бутылки. Они не могли справиться с работой в своих лабораториях, а быстро пересели в министерские кресла. Этот-то ещё свалил за бугор, пережидая наш голод и унижения. Теперь вот вернулся и тут же вляпался во что-то, наверняка, в дело с наркотиками. Они все связаны с наркотиками, эти мальчики-мажоры, оттуда у них всё — половая распущенность, клички их эти дурацкие… А Николай Павлович даёт слабину и покрывает своих друзей юности — это чувство ложного товарищества, вот что я скажу. Этот Бакланов со своей развратной кличкой Арамис так вообще выскочил как чёртик из бутылки. Вчера он встретил меня во дворе и спросил, считаю ли я массовые демократические расстрелы по национальному признаку спасением для наших стран. — Я думаю, что надо продавать билеты, — говорит. — Только смотрите, объявятся какие-нибудь лохотронщики и будут мухлевать. Напишут «партер», а места окажутся у стенки. А ведь знаете, как при военном порядке? Это в одной пьесе хорошо описано: там приговорённый возмущается: «Думаю, что у вас могло хватить совести поступить со мной как с военнопленным и расстрелять меня как человека, а не вешать как собаку», а ему один генерал и отвечает: «О, извините меня, но это рассуждение штатского. Вам не известно, видимо, каков средний процент попаданий у стрелков армии его величества короля Георга Третьего. Знаете вы, что произойдет, если мы вышлем взвод солдат расстрелять вас? Половина промахнется, а остальные такого натворят, что начальнику охраны придется приканчивать вас из пистолета. Тогда как повесить вас мы можем с совершенным знанием дела и к полному вашему удовлетворению», а потом так дружелюбно и заключает: «Я вам от души желаю быть повешенным»… Ну вот зачем он это мне говорит? Ну да, я люблю армию и на днях говорил, что, если бы расстреливали за растрату и воровство, ну и наркоманов всяких, было бы гораздо лучше. А он ведь не обсудить это хотел, а с издёвкой, издёвкой. Потом он анекдот рассказал о старике, которого спрашивают, когда ему лучше жилось: при Сталине, при Хрущёве, при Брежневе или сейчас. |
