— Так грустно видеть, как непоколебимый военный офицер опускается до такой глубины крючкотворства, — заметил Кадделл-Маркхам с улыбкой. Затем улыбка исчезла, и он пожал плечами. — В таком случае, скажи ей, что боюсь, я не буду иметь возможность увидеть ее до довольно позднего вечера этого дня. Продолжай и не стесняйся «предполагая», что меня нет в города в этот момент — я вероятно, в Гренделе, фактически, теперь когда я думаю об этом. Во всяком случае, я буду безусловно счастлив встретиться с ней так скоро, как я смогу вернуться в Колумбию. И как только ты закончишь «предполагать» это для нее и запланируешь встречу, пожалуйста, будь достаточно добрым чтобы связаться с генеральным директором, секретарем Пиндер-Сваном, директором Лонгакром и директором Микулиным по безопасной конференц-линии.

* * *

— Так кто-нибудь когда-нибудь действительно встречал этого адмирала Симпсон?

Чиянг Бентон-Рамирес, председатель и главный исполнительный директор Планетарного Совета Директоров, был приблизительно на восемь сантиметров выше, чем ста семидесяти пяти сантиметровый Кадделл-Маркхам. Он также имел темные волосы, которые начинали седеть, несмотря на то, что ему едва было семьдесят пять стандартных года. Лично Кадделл-Маркхам подозревал что Бентон-Рамирес предпочитал именно такой образ, в теории это давало ему интересно утонченную внешность в обществе привыкшему к продленной молодости пролонга. И снежность его волос делала славно характерный визуальный контраст с темнотой его густых усов. Политические карикатуристы просто обожали это, независимо от своих политических убеждений, во всяком случае.

Его коллеги по совету оглядели изображения друг друга, затем повернулись к нему с различными комбинациями пожатий плечами и покачиваний головой.

— Чудесно, — сказал он сухо.

— Я никогда не встречал ее, Чиянг, — сказал директор по особым поручениям Федосей Демьянович Микулин, — но у меня был шанс быстро глянуть ее досье, однажды, до начала конференции.

Несмотря на то, что он был старейшим членом совета директоров по меньшей мере два десятилетия, белокурый, голубоглазый Микулин действительно выглядел моложе, чем Бентон-Рамирес. Он был, также, почти на тринадцать сантиметров выше. Врач по образованию, он был членом совета на протяжении более тридцати стандартных лет, всегда как директор в целом, а не возглавляя какой-либо конкретный планетарный директорат. Его коллеги в Палате Акционеров и Палате Профессий возвращали его так настойчиво в совет, из-за его продемонстрированной способности как устранителя любых неприятностей, и Бентон-Рамирес, как и два его последних предшественника, научился полагаться на советы Микулина… особенно в вопросах разведки.

— И что сказало тебе ее досье, Федосей? — спросил генеральный директор тотчас.

— Она оперативный офицер Кингсфорда, — ответил Микулин. — Она к тому же в каком-то роде его кузина, и она, также, связана через замужество с Раджампетом. Несмотря на это, она только контр-адмирал, и в соответствии с ее досье, ее последнее командование кораблем было в качестве капитана супердредноута. Насколько мы знаем, она никогда не командовала флотом или оперативной группой или даже эскадрой в космосе. Она имеет репутацию оперативного планировщика, но это репутация в ФСЛ, так что я принял это с долей скептицизма, особенно когда кто-то с ее семейными связями не был продвинут выше младшего адмиральского чина. Она, очевидно, вызывает доверие у своего начальства, когда все же доходит до политики и бюрократической борьбы. Почти наверняка я могу сказать, Кингсфорд — или Дженнингс, по крайней мере — использовал ее в качестве посредника на некоторых довольно серых операциях, которые никто не хотел официально заносить в протокол.