– Да, Мать, – ответила Мейдани, поспешно подхватив со стола бронзовый светильник с трепещущим язычком пламени. Внезапно она остановилась.

– Что? – спросила Эгвейн.

– Просто я удивлена.

Эгвейн чуть не спросила, что тут такого удивительного, но потом она все поняла по глазам Мейдани. Она была удивлена тому, как быстро подчинилась. Тому, насколько естественна была мысль об Эгвейн как Амерлин. Женщина пока признала ее власть не полностью, но была к этому близка.

– Скорее, – повторила Эгвейн.

Мейдани кивнула и шагнула во врата, за ней последовала Эгвейн. Хотя в коридоре по другую сторону не было пыли, воздух был затхлым. На стенах не было украшений, которые встречались в коридорах верхних ярусов, и единственным звуком было тихое шуршание крыс. Крысы в Белой Башне! Когда-то это показалось бы невероятным. Неработающие малые стражи были лишь еще одной невероятностью поверх постоянно растущей кучи.

Это место не пользовалось частым вниманием слуг. Вероятно, поэтому Мейдани выбрала его для открытия врат. Хорошо и правильно, но все же она, наверно, проявила излишнюю осторожность. Подъем из подвалов Башни в главные коридоры, чтобы найти то, что Мейдани хочет ей показать, отнимет драгоценное время. И это, в свою очередь, вызовет дальнейшие проблемы. Что произойдет, если другие сестры обратят внимание на то, что Эгвейн ходит по коридорам без привычного эскорта Красных?

Не успела Эгвейн высказать вслух свои опасения, как Мейдани двинулась вперед. Но не вверх по коридору к лестнице, а вглубь, в подвалы Башни. Эгвейн нахмурилась, но последовала за ней.

– Я не уверена, что мне будет позволено показать тебе, – тихо сказала Мейдани, шурша на ходу юбками, что по звуку напоминало шуршание крыс за стеной. – И все же должна предупредить – то, что ты узнаешь, будет для тебя неожиданным. И, возможно, опасным.

Имела ли Мейдани в виду физическую или политическую опасность? Что касается последней, то Эгвейн и так уже увязла по уши. Все же она кивнула, серьезно относясь к предостережению.

– Понимаю. Но если в Башне происходит что-то опасное, я должна об этом знать. Это не только мое право, но и обязанность.

Мейдани ничего больше не сказала. Она вела Эгвейн извилистыми переходами, бормоча, что не мешало бы взять с собой Стража. Видимо, он был в городе с каким-то поручением. Коридор извивался почти как тело Великого Змея. Как раз когда Эгвейн начала проявлять нетерпение, Мейдани остановилась у закрытой двери. Она ничем не выделялась среди дюжины дверей других позабытых кладовых основного коридора. Мейдани нерешительно подняла руку, затем резко стукнула.

Дверь немедленно распахнулась, и в ней показался рыжеволосый Страж с квадратным подбородком, который окинул их острым взглядом. Он посмотрел на Мейдани, затем повернулся к Эгвейн, и его лицо помрачнело. Его рука дернулась, словно он с трудом удержался, чтобы не вцепиться в меч, висевший у него на боку.

– Это, должно быть, Мейдани, – прозвучал женский голос изнутри комнаты, – пришла доложить о своей встрече с девочкой. Адсалан?

Страж сделал шаг в сторону, открывая вид маленькой комнаты с ящиками вместо стульев. На них сидели четыре женщины, все Айз Седай. И, что удивительно, все они были из разных Айя! Эгвейн давно не видела, чтобы четверо разных Айя даже прогуливались вместе по коридорам, не говоря уж о совместном совещании. Среди них не было Красных, и все четверо были Восседающими.

Сине – пышная женщина в белом платье, отделанном серебром, Восседающая из Белой Айя – имела густые черные волосы и брови, ее бледно-голубые глаза рассматривали Эгвейн безо всякого выражения. Рядом с ней сидела Дозин, Восседающая из Желтой Айя. Она была стройной и высокой для кайриэнки, ее дорогое розовое платье было украшено золотой вышивкой.