Он был неправ, на самом деле существовала еще одна вещь, которую могла совершить Семираг. Заставить его почувствовать, как он своими руками убивает любимого человека. Задолго до этого, будучи еще Льюсом Тэрином, безумным и неспособным контролировать себя, он уже поступил так. Он очень плохо, будто неясный сон, помнил убийство Илиены. Осознание совершенного поступка пришло к нему только после того, как его пробудил Ишамаэль.

И наконец, только сейчас он ясно понял, каково это – своими глазами видеть, как ты убиваешь тех, кого любишь.

– Вот и все, – прошептал Ранд.

– Что все? – кашляя, спросила Мин.

– Это была последняя капля, – ответил он, удивляясь собственному спокойствию. – Теперь они отобрали у меня всё.

– Что ты говоришь, Ранд? – спросила Мин. Она снова потерла шею, на которой уже начали проявляться синяки.

Он помотал головой – наконец-то в коридоре зазвучали голоса. Наверное, Аша’маны почувствовали, как он направлял, мучая Мин.

– Я сделал свой выбор, Мин, – сказал он, повернувшись к двери. – Ты хотела, чтобы я был более гибким и смеялся, но я больше не могу позволить себе таких вещей. Извини.

Однажды, несколько недель назад, он решил, что должен стать сильнее. Когда-то он был железом, а тогда решил стать сталью. Оказалось, что сталь тоже слишком слаба.

Теперь он будет тверже. И он понял как. Когда-то он был сталью, а теперь превратился в нечто иное. Отныне он стал квейндияром. Ранд опустился в пустоту, наподобие той, о которой ему так давно рассказывал Тэм. Но в этой пустоте он не испытывал никаких чувств. Никаких.

Они не смогут сломать или согнуть его.

Вот и все.

Глава 23. Сгустившийся воздух

– Что с сестрами, охранявшими ее камеру? – спросила Кадсуане, поднимаясь по деревянной лестнице вместе с Мерисой.

– Кореле с Несан живы, хвала Свету, хотя были оставлены очень слабыми, – ответила Мериса; она придерживала подол юбки, торопливо шагая вперед. За ней шел Наришма. Колокольчики на концах его косичек тихо позвякивали. – Дайгиан мертва. Мы не вполне уверены, почему две другие остались живы.

– Стражи, – ответила Кадсуане. – Убей Айз Седай, и их Стражи тут же узнают об этом, а мы поймем, что случилась беда,

Стражи и так должны были это заметить. Нужно будет допросить мужчин, чтобы выяснить, что именно они почувствовали. Но, скорее всего, здесь была взаимосвязь.

У Дайгиан не было живых Стражей. Кадсуане почувствовала укол сожаления из-за смерти этой приятной сестры, но отмела это чувство в сторону. Нет времени на это.

– Они были погружены в своего рода транс, – продолжала Мериса. – Я не смогла увидеть никаких остатков плетений, и Наришма тоже. Мы обнаружили сестер как раз перед тем, как прозвучал сигнал тревоги, и бросились за тобой, как только убедились, что ал’Тор жив, а с врагами покончено.

Кадсуане коротко кивнула. Надо же случиться так, что именно этим вечером ей понадобилось навестить шатер Хранительниц Мудрости! Сорилея с небольшой группой Хранительниц следовала за Наришмой, и Кадсуане не осмеливалась замедлить шаг – айильские женщины вполне могли затоптать её в спешке к ал’Тору.

Они добрались до конца лестницы и устремились через холл к комнате ал’Тора. Как он снова ухитрился вляпаться в такие неприятности! И как эта проклятая Отрекшаяся сумела освободиться из камеры? Должно быть ей кто-то помог, но это значит, что в лагере есть Приспешники Тени. Это не так уж невероятно – если они сумели пробраться в Белую Башню, то и здесь они, без сомнения, есть. Но какой Приспешник Тени сумел бы вывести из строя трех Айз Седай? Плетение такой силы должны были почувствовать каждая сестра или Аша’ман в лагере.