— Как хотите. Только должна заметить, что Марк Игоревич никакая не акула, вы смотрите, не проколитесь в разговоре с ним. Он сейчас больше известен в мире как меценат, организатор ежегодных фестивалей магии и фэнтези.

— Ну да? Я в этом ничего не смыслю.

— Я тоже, это его племянница Милена просветила. Оказывается, пока мы тут с вами лечим и спасаем, все культурное человечество с ума сходит от праздника, который спонсирует Осокоров. Потому как там и цирк, и фокусы, и страшилки с ужастиками. А? Нелюди, а дети…

— Давно известный факт, люди и есть дети, особенно когда больные.

Они помолчали.

— Так что? — спросила Лученко. — Он приезжает?

— А я вам что, не сказал? — удивился Дружнов и хлопнул себя по лбу. — Совсем голову заморочили. Прилетает, родимый. Наверное, племянницу проведать и проверить, как ее здоровье. Тут я на него и навалюсь, давно хочу новый комплекс наркозно-дыхательной аппаратуры и реанимационных систем… Впрочем, я не то хотел сказать. Он же ваш гонорар везет.

— Неужели? Не забыл, значит, — скептически сказала Вера.

— Не забыл. Так что вы его встретьте в аэропорту, сделайте одолжение.

— Может, лучше племянница?

— Племянница тоже хорошо. Но и вы непременно. Ему приятно будет.

— Я подумаю.

— Ну, Верочка Алексеевна, — протянул главврач, — я же знаю, вы его очаруете, и тогда…

У Лученко в кармане халата завибрировал телефон. В клинике она звук отключала. Глянула на монитор — Чернобаев…

— Простите, потом, — сказала Вера и торопливо вышла из кабинета.

— Я вам дату и время отдельно скажу! — крикнул ей вдогонку Дружнов.

Лученко отошла от кабинета по коридору подальше, поднесла телефон к уху.

— Да?

— Нам надо поговорить.

— Я же вам сказала…

— Выходите из клиники, я в машине, прямо на парковке. За несколько минут у вас там никто не умрет. Жду.

Что ж, придется поговорить, иначе не отстанет…

Она подошла к машине, села на заднее сиденье, посмотрела на водителя. Это был не Тимур, а Василий. По знаку хозяина он вышел наружу и встал сбоку.

— Так в чем дело? — спросил Чернобаев. Он был серьезен и напряжен, никакой игривости, как тогда, в ресторане. — Я вас нанял, а вы меня кидаете? Знаете, что бывает с теми, кто…

— Стоп.

Лученко произнесла это негромко и спокойно, но у олигарха сказанное почему-то отдалось в ушах пушечным выстрелом. И в машине ощутимо понизилась температура, стало холодно.

Сергей Тарасович отодвинулся от докторши.

— Вы… Вы… — растерянно сказал он. — Не надо показывать ваши фокусы, будьте человеком…

— Это чтобы вы немного остыли. Послушайте меня. Я категорически не согласна с тем, что вы затеяли на том перекрестке, напротив театра. Не буду вам сейчас рассказывать всего о безнравственности и хамской наглости этого проекта — боюсь, вы таких слов не знаете. Да, я допустила ошибку, когда соглашалась, но меня оправдывает то, что я не знала конкретики. А теперь знаю.

Чернобаев уже взял себя в руки.

— Вам что, торгово-развлекательный комплекс мешает?

— Да, мешает. У нас их и так на каждом углу. Торгуем и развлекаемся. Вы изуродовали мой родной город…

— Это и мой город.

— Сомневаюсь. Со своим так не поступают. Но, во всяком случае, то, что от него осталось после таких, как вы, — уже и не мое.