И тут его внимание отвлекли громкие звуки со стороны стройки. Из-за забора раздавались вопли, грохот, неразборчивый мат. И снова крики, гулкие удары… Там что-то происходило, что-то неправильное, такое, чего не должно быть. У раскрытых ворот стояла кучка любопытных, они тянули шеи, заглядывая внутрь.

Шагнувший было на брусчатку проезжей части Тимур остановился. Преданность пса мучительно боролась с инстинктом убийцы. Стройка принадлежит хозяину, ее надо защищать. Нельзя допустить беспорядка на территории его благодетеля и бога. Это его, Тимура, святая обязанность. А докторша как же? Э, никуда она не денется.

И он понесся к воротам, расталкивая и сбивая с ног прохожих…

Минут за десять до этого на стройку заехал самосвал. Охранники не успели закрыть ворота: сразу за самосвалом шел здоровенный парень в летней форме десантника, без шинели. В тельняшке, пятнистой гимнастерке, голубом берете — все, как положено. Парни было удивились, но тут увидели у десантника в руках ножи. Он держал их за лезвия: один в левой руке, остальные, веером — в правой.

Один охранник замер, шагнул назад, поскользнулся в грязи и упал. Второй бросился к створке ворот — закрыть поскорее и не пускать бойца внутрь. Но не успел. Верзила в тельняшке резко взмахнул левой рукой, нож свистнул в воздухе…

Сидящий в грязи первый охранник со страху зажмурился и так сжал зубы, что укусил себя за щеку. Он, хоть и не служил никогда в армии, но видел подобное в кино. А еще в документальном фильме про наших славных защитников, десантные войска. Все же любопытство пересилило, он открыл глаза, боясь увидеть залитого кровью напарника с торчащей из горла рукояткой ножа. Но увидел только, что напарник валяется на земле и ошалело барахтается, а на лбу у него вздувается шишка.

Виталий подобрал нож и вошел внутрь, на стройку. Он метнул нож так, чтобы оружие не вонзилось острием, а наоборот, ударило рукоятью. Если бы его сейчас спросили, почему он так сделал, — он не смог бы ответить. Но что-то внутри ему нашептывало: убивать можно только врага. Того, который толкнул Диану. Парень был уверен, что узнает убийцу.

Он шагал не спеша, открыто, глядя прямо перед собой. На него бросились еще двое: видимо, вторая смена охранников вышла из вагончика. Снова свист ножей, удар в лоб, крики боли… Один нож он снова успел подобрать.

Начали сбегаться рабочие. Это были другие, не с Западной Украины. Трудно сказать, где их набирали, но различались и восточные, и азиатские, и европейские лица, была даже парочка лиц шоколадного цвета.

— Эй, ты что? — закричали они здоровяку десантнику. — Живо убирайся отсюда!

И начали подбирать с земли обломки кирпичей, железные обрубки арматуры, куски деревянных досок. Сгрудились и пошли на ненормального десантника.

Он метнул несколько ножей тем же способом, свалив нескольких человек. Один, последний нож сунул сзади за пояс, освободив руки… На него бросились оставшиеся на ногах строители, замахиваясь кто чем мог.

Виталий резко присел, сделал молниеносную подсечку одному, дернул за руку другого — тот взвыл от боли в разорванном сухожилии. Ребристый кусок арматуры выпал из его руки, но не долетел до земли, его подхватил десантник, взмахнул коротким жутким ударом, еще раз, еще — послышался хруст сломанных костей.

Все пять или семь человек, что налетели на непрошеного визитера, валялись на земле и кричали от боли. А он поднялся, перешагнул через упавших и пошел дальше, осматриваясь.

Стройка была ярко освещена прожекторами, направленными с башенных кранов. Вся эта нереальная по своей кошмарности сцена была отлично видна. У ворот остановились несколько прохожих.

— Ты смотри, что делается…

— А что?

— Какой-то боевик снимают, кажись… Я такое только в кино видел.