Он знал, что Пейтон уже спит. Ведь сейчас, если верить мерцающим электронным часам на фасаде банка, уже очень поздно. На всякий случай он погулял еще часок по близлежащим улицам. Вверх по Коммонвелс-авеню, вниз по Ньюбери и в конце, срезав угол на Кларендон, он оказался на Магнолия-стрит. Это был тот маршрут, по которому она обычно совершала свои пробежки. А он теплыми летними ночами наблюдал за тем, как она, вся такая яркая, проносилась по улицам. Тонкие шорты и маечка на бретельках плотно облегали ее восхитительную фигуру. Они никогда даже не поздоровались, никогда не взглянули друг на друга. Он много раз проходил рядом с ней, а она даже не замечала этого. Она всегда находилась в своем наполненном музыкой мире. В ушах у нее были наушники, а к поясу пристегнут плеер. Наушники обычно усыпляют бдительность. Встретив женщину в наушниках, вы можете спокойно повсюду ходить за ней, можете даже залезть ей под юбку, а она и не заметит.

Холодный ночной ветер обжигал ему щеки, когда он подошел к ее дому. Изо рта при дыхании вырывались клубы пара. Он пристально смотрел на дверь ее квартиры, остановившись возле дерева на противоположной стороне улицы. Он знал, что ее муж уехал из города. Руди следовал за ним до самого аэропорта. Это значит, что Пейтон там сейчас одна. Только она. И он.

Руди пересек улицу, стараясь не привлекать внимания. Он шел спокойной походкой. Не быстро и не медленно. Хотя улица была пустынной, он понимал, что лучше идти спокойно, а не красться, как вор. Из своего немалого опыта он знал, что никогда нельзя быть уверенным в том, что тебя никто не видит. Сердце бешено колотилось, когда он подошел к крыльцу ее дома. Ему было немного страшно, но возбуждение пересиливало страх. Легкий страх пойдет только на пользу — убережет от ошибок.

Медленно, ступенька за ступенькой, он поднимался на крыльцо. Шаг правой ногой. Шаг левой ногой. Все мышцы тела двигались синхронно, в такт биению сердца. Он сотни раз проигрывал эту сцену в уме. Досконально изучил фотографии дворика и крыльца, сделав эти снимки во время наблюдения за домом. Он знал, какое здесь освещение, когда фонарь во дворе включен и когда он выключен. Сегодня она его выключила. Ступеньки освещались только тусклым светом уличного фонаря, который находился метрах в десяти. Даже в двенадцати метрах, если быть точным.

Не снимая перчаток, он вытащил из кармана ключ от ее квартиры. Каждый вторник муж Пейтон мыл свою машину на одной и той же автомойке. Этот болван обычно передавал служащему всю связку своих ключей. Руди устроился работать на эту мойку и работал там, пока ему в руки не попала эта связка ключей. Он сделал копию ключа от их квартиры.

Его рука почти не дрожала. Это был серьезный шаг, но он приготовился к нему. Он крепко сжал ключ в руке и приставил его к замку. Осторожно обвел ключом замочную скважину, как будто играя им, перед тем как вставить в замок. Твердой рукой направил кончик ключа в замочную скважину. Ключ продвинулся всего на несколько миллиметров. Руди остановился. Ему вдруг захотелось с силой втолкнуть его внутрь, но он не сделал этого. Глубоко вздохнув, он медленно протолкнул ключ дальше. Осторожно повернув его, услышал, как щелкнул замок. Потом еще раз повернул ключ — он все плотнее входил в замок. Это все больше возбуждало Руди. Такое в буквальном смысле полное слияние. Он даже закрыл глаза. Ключ был уже наполовину в замке, с каждой секундой продвигаясь все глубже и глубже. Когда Руди кончиками пальцев коснулся металлического корпуса замка, то понял, что ключ уже полностью в замочной скважине. Полностью. Никогда еще он не чувствовал себя так тесно связанным с другим человеком. Каждой клеточкой тела он ощущал, что она находится по ту сторону двери. Это было так невероятно, что Руди даже коснулся своей руки, чтобы убедиться, что это не сон. Он едва не застонал от восторга: он сделал это, для него нет ничего невозможного.

Его губы невольно растянулись в улыбке. Медленно, но все-таки быстрее, чем вставлял ключ в замок, он вытащил его и нежно поцеловал, перед тем как спрятать.