3

Сегодня никто не умер, по крайней мере во время ее дежурства. Поэтому Пейтон считала, что вторая половина ее двадцатичасового рабочего дня прошла вполне успешно. О первой половине дня будет отдельный рассказ. Они потеряли одиннадцатилетнего мальчика. Странное слово — «потеряли». Как будто он был перчаткой или заблудившимся туристом. Ведь этот мальчик никогда не сможет найти дорогу назад и чудесным образом появиться снова. И нет никакого смысла выражаться иносказательно по поводу событий, происходящих с завидным постоянством. Она знала это. Она предпочитала другое выражение:

Время смерти 10:37.

Задолго до того как она оказалась в этой больнице, и даже задолго до того как она поступила в Медицинскую школу Гарварда, Пейтон уже знала, что хочет быть врачом-педиатром. Она выбрала для стажировки детскую больницу потому, что эта больница была лучшей. Ее преисполненный гордости отец обычно говорил всем, что Пейтон выбрали для прохождения практики в этой больнице потому, что его дочь была самой лучшей. Но даже самые лучшие врачи иногда теряют пациентов.

Вот снова это странное словечко. Он умер, Пейтон. За два дня до своего двенадцатого дня рождения. Ремни безопасности не могут спасти всех. И она тоже не может сделать этого.

Стеклоочистительные щетки со скрипом двигались по ветровому стеклу, убирая водянистую массу. В темноте были отчетливо видны большие влажные хлопья снега. Прекрасные белые кристаллы в хаотическом танце падали на стекло, как маленькие камикадзе большой матери-природы. В нынешнем году это был первый сильный снегопад, и Пейтон первой довелось ощутить на себе его последствия. Все дороги уже покрылись ледяной коркой. По улицам, кроме нее, никто не ехал. Это было не так уж необычно для трех часов утра. Снег непрерывно шел уже два часа. Если так будет продолжаться, то через сутки толщина снежного покрова достигнет сантиметров тридцати. В такую погоду никто не решался выезжать из дома. На дорогах было пустынно, как никогда. Пейтон тоже не отважилась бы выйти на улицу. Но ее родители жили совсем близко, на Бруклайне. Муж уехал из города по делам, поэтому она решила, несмотря на разгулявшуюся вьюгу, поехать к родителям. Разговор с отцом поможет ей прийти в себя после этого изнурительного дежурства, во время которого умер ее первый пациент.

Итак, она произнесла это. Пусть только мысленно. Пейтон уже успела примириться с тем, что работа врача-педиатра далеко не мед. Она понимала, что дети, как и взрослые пациенты, тоже будут умирать. И ее больные также. Однако этот случай оставил глубокий след в ее душе. Это была первая смерть, которую она видела. С точки зрения медицины они с врачом-наставником сделали все возможное, чтобы спасти мальчика. Они не совершили ни одной ошибки, сделали все абсолютно правильно. В этом не было никаких сомнений. Труднее всего объяснить родителям мальчика, что ребенок получил слишком серьезные травмы и спасти его было просто невозможно.

А ведь ей так хотелось сказать им, что с их сыном все будет хорошо.

Она остановилась на светофоре и завороженно наблюдала за ритмичной работой стеклоочистителей. «Вумп-вумп» — тихо шелестели они. На авеню Пастер не было интенсивного движения. Водители слышали штормовое предупреждение и не выезжали. Хотя на дороге вообще не было никаких машин, она все-таки остановилась на красный свет. Какой-то идиот так запрограммировал светофор, что красный свет появлялся даже тогда, когда в этом не было совершенно никакой необходимости. Должно быть, какой-то инженер был чрезмерно озабочен проблемами безопасности дорожного движения.

Эта непредвиденная остановка дала Пейтон возможность проверить входящие сообщения на мобильном телефоне. Но связи не было. Наверное, из-за метели, подумала она и попыталась еще раз, включив голосовую почту. Первые три сообщения не содержали никакой важной информации.