Но он только опустил цепь, тяжело вздохнул и, вытерев со лба пот, отвернулся и отправился вверх по лестнице.

— Эй! — позвал я, глядя на Гоби. — Как ты там?

Вопрос, конечно, был глупее не придумаешь, но как еще можно было начать разговор? Я и не ждал от нее никакого ответа, но, спустя минуту, она подняла голову и посмотрела на меня. Я затаил дыхание. Я слышал, как она шевелится и скребет ногами по полу.

— Я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушал меня, Перри. — Ее голос был низким; она с трудом говорила. — Ты слушаешь меня?

— Да.

— Этого человека зовут Славин.

— Ты что, знаешь его?

— Мне известна его репутация. Через пару минут он вернется и будет меня пытать.

— А что он до этого, по-твоему, делал?

— Да ничего, это были цветочки.

— И что же он будет делать?

— Ну, возможно, начнет с того, что будет выдирать у меня ногти, по одному, и я хочу, чтобы ты приготовился.

— К чему приготовился?

— Если тебе представится возможность бежать, беги. Беги и не оглядывайся.

— Ты что, думаешь, я оставлю тебя здесь, когда тебе будут выдирать ногти?!

— Ну, может, не ногти, а зубы, — сказала она. — Это его специализация. Ходят слухи, что раньше в Румынии Славин был дантистом, а теперь зарабатывает себе на жизнь пытками, выбивая из людей правду.

— А почему бы просто не сказать ему то, что он хочет знать?

— Не люблю таких. И не люблю поддаваться на угрозы и насилие. — Она помолчала. — А еще я думаю, что он все равно меня убьет.

— Почему?

— Потому что это тоже его специализация.

Мы сидели, молчали и слушали, как капает вода из труб. Я думал о том, как же ей, наверное, больно сейчас, если она вообще что-то чувствует.

— Он тебя заграбастал на Восемьдесят пятой улице? — спросил я.

Она кивнула.

— Я вернулась к машине, ты был уже без сознания, те двое парней ждали меня. К тому времени, как я их заметила, было слишком поздно.

— Прости, я подставил тебя, — сказал я.

— Да ладно, ты ж ничего не мог сделать…

— Неправда, — сказал я, — мне надо было быть внимательнее.

— Ты сделал все, что мог, — сказала она. — Ты же не воин, Перри, и не солдат. Не больше, чем я — студентка по обмену.

Теперь тишина, повисшая между нами, была какой-то другой. Сближающей, почти нормальной, как будто мы вели беседу и вдруг решили немного помолчать.

— Гоби…

— Я не хотела говорить тебе ничего из этого, — сказала она очень тихо, — но хочу рассказать сейчас. Я все тебе расскажу.

— Я видел фотографию в твоей сумке, — сказал я, — ты и еще одна девочка… Она же твоя сестра, да?

— Была.

— И как ее звали?

— Гобия.

— Что?

— Она была Гобией номер один.

— Той, которая умерла?

Гоби кивнула.

— Пять лет назад мы с ней вместе отправились автостопом через Чехию. Однажды вечером она познакомилась в клубе с мужчиной и отправилась в его номер в отеле. Я очень устала тем вечером и осталась у себя.

Ее голос становился все тише, печальнее и отстраненнее; в нем звучало сожаление.

— Если бы я только пошла с ней в бар тогда! Все могло быть иначе.