«Взрыв».

Знаешь, иногда я вижу тебя во сне.

Во сне мы вместе идем по Десятой авеню в темноте. Ты не ранена. Нам обоим хорошо. Я спрашиваю тебя, закончила ли ты свое дело. И ты говоришь — да, все позади.

В моем сне все фонари гаснут, и мы идем мимо них, но я все равно прекрасно вижу тебя, словно тепло и свет льются изнутри тебя самой, освещая все вокруг нас, наполняя пространство волшебным белым светом. И тогда я беру тебя за руку — и ты не отнимаешь руки, ты улыбаешься.

Ты снова целуешь меня. Во сне я всегда знаю, что это значит — я вот-вот проснусь.

Свет еще ярче освещает твое лицо, твои глаза блестят, ты озаряешь все вокруг и говоришь, что тебе пора.

Ты говоришь, что все случилось так, как должно было случиться.

Ты говоришь, что ты — богиня огня.

Жизнь шла своим чередом.

Так происходит всегда, и лето не исключение. Через шесть недель обсуждения условий страховки, купли и продажи, мать с отцом встретились с архитекторами и договорились о покупке участка земли для нового дома. Все испытали облегчение. Новый дом будет в том же районе, где располагается школа Энни, а страховка должна покрыть все расходы. Мама сказала, что она так или иначе собиралась делать ремонт на кухне.

Репортеры в конце концов начали отваливать один за другим, и это тоже было большим облегчением.

Начало лета мы провели в пятизвездочном отеле «Коннектикут». Там был бассейн, сауна, спа-салон; мы ели в ресторанах, покупали новую одежду, выбирали мебель и утварь для нового дома… Короче, делали все, что делают люди, у которых взорвали дом.

Отец настоял на том, чтобы у нас было все самое лучшее; он сказал, что мама это заслужила (но ни разу не упомянул, почему именно).

После того, что случилось с Валери «Сантамария» Стэтхэм, я думал, что отец не выдержит и у него будет стресс, но, оставаясь верным своей привычке всех удивлять, он направил всю силу духа на то, чтобы «использовать новые открывшиеся возможности». Он сказал, что у него словно гора с плеч упала. Предварительное расследование выяснило, что никто другой в фирме, включая отца, понятия не имел о том, чем занималась Валери. Но к тому времени «Гариет. Стэтхэм и Фрипп» стали словно прокаженные в юридической среде, и их клиентская база опустела быстрее, чем каюты первого класса на утопающем «Титанике». Пока все это продолжалось, отец сохранял необыкновенно философское отношение к происходящему.

— Не надо жалеть адвоката, который собрался написать книгу, — говорил он, а когда мама спрашивала, правда ли то, что он хочет написать книгу, он только подмигивал ей и говорил, что «ведет переговоры с издательством». Было немного странно, что он стал проводить много времени дома, но это было приятно — словно каникулы, длиною в три месяца без отъезда в другой город. Мы играли в теннис, много разговаривали, меньше ссорились, а десять дней провели на пляже в Мейне. Мама стала больше смеяться, они с Отцом снова ходили, держась за руки. Энни получила приглашение на первое свидание — не то чтобы официальное, а просто они с друзьями решили пойти все вместе в кино. Правда, мальчик, который пригласил ее, приехал за ней лично. Его мама ждала в машине, припаркованной перед дверью. Я все еще помню, какое у него было лицо, когда он заглянул в дверь отеля и его глаза расширились от изумления. Он сказал:

— Боже мой, вы что, действительно живете здесь?

Я встретился с Норри и другими ребятами из «Червя», и мы порепетировали пару раз. Но из «Интерскулп Рекордс» нам так и не позвонили, и к июлю Саша ушел из группы, чтобы создать свою собственную.