Паола де Тарцини работала в публичной библиотеке Террено четвертый год. В свои двадцать шесть лет она была одинока.

Мать ее была француженкой, отец – итальянцем.

От отца Паола унаследовала густые каштановые волосы, длинные ресницы и продолговатое лицо с большим ртом. От матери – голубые глаза и чуть вздернутый нос. Бе нельзя было назвать чистокровной итальянкой и вс"‑таки по‑своему она была привлекательна. В восемнадцать лет Паола уехала в Геную и поступила на филологический факультет местного университета. За время учебы у нее было несколько романов, ни один из которых не привел ни к чему серьезному. К концу обучения многие подруги Паолы повыходили замуж но сама она оставалась одна. Было несколько предложений, которые Паола отклонила.

«Дурочка, – говорила ей ее лучшая подруга, – ты упускаешь свой шанс. Многие ждут его целую жизнь, а ты рубишь собственное счастье своими руками!..» Счастье? Но если оно заключалось в том, чтобы в двадцать два года выйти замуж за пятидесятилетнего банкира и превратиться в домашнюю кошечку для выгула на светские приемы и рауты, то Паола не нуждалась в подобном счастье. В ее представлении оно состояло в другом – примером могли служить отношения ее собственных родителей.

Отец Паолы до сих пор дарил ее матери розы: на праздники, а иногда и по будням. Каждую субботу они ходили в небольшой кинотеатр, расположенный недалеко от их дома, и два раза в месяц – в ресторан «Л'0ро д'Италия». Отец Паолы работал страховым агентом и часто разъезжал по стране. Всякий раз, когда он уезжал из дома, Паола замечала, что мать ее словно тускнеет. А однажды она призналась дочери в том, что до сих пор влюблена в мужа, словно девчонка, и каждый раз, когда он возвращается из командировки, заходит домой с цветами в руках, ноги у нее слабеют и словно подкашиваются, а сердце готово выпрыгнуть из груди. И это после двадцати пяти лет супружеской жизни!

Это было в понимании Паолы счастьем…

После окончания университета она вернулась в Террено, намереваясь прожить здесь полгода, максимум – год. Но поступив на работу в публичную библиотеку, окунулась в ее архивы и словно увязла в болоте. Огромные материалы по языкознанию северных диалектов Италии ждали ее, пылясь все эти годы на библиотечных полках. Собрав предварительные материалы, Паола съездила в Геную к знакомому профессору лингвистики, и он убедил ее заняться их систематизацией. Работа эта сулила ей степень магистра, Паола вернулась в Террено и принялась за работу…

Два года прошли незаметно – Паола работала с энергией и целеустремленностью, удивлявшими многих – приходила в библиотеку одной из первых, а уходила оттуда последней, часто она брала книги на дом. Однако чем дальше продвигалась ее работа по систематизации языковой структуры северных диалектов, тем больше увядала ее личная жизнь: изредка она встречалась со школьными подругами, пару раз с хорошенькой библиотекаршей пытались завести знакомство посетители библиотеки: первый оказался врачом, второй– адвокатом. Но ни один из них не вызвал у Паолы де Тарцини желания встретиться с ним повторно – Паола вежливо улыбалась и говорила «нет».

Мать Паолы, шутливо укорявшая дочь в том, что пора бы ей образумиться, найти себе достойного человека и выйти за него замуж, всерьез забеспокоилась, когда Паоле исполнилось двадцать пять. Похоже, дочь и не собиралась искать жениха. Несколько раз она пыталась завести разговор, но Паола, смеясь, отмахивалась и напоминала матери, что сама‑то она вышла за отца в двадцать семь.