– Ну, что, сукин сын, сдох?.. – процедил он, чувствуя, что его разочарование переходит в раздражение – эти твари оказались не такими живучими, как их представил старик. – Кусок дерьма! Ты понимаешь, что ты всего лишь кусок дерьма?

Франческо хотел добавить что‑то еще, но в этот момент заполнивший кабину дым попал ему в рот, и он кашлянул, с силой вдавив пистолет, а в следующий миг ощутил, как оружие двинулось в сторону, и это движение не было вызвано им. Франческо непроизвольно напрягся, глядя на то, что происходило в полуметре от него, и не веря глазам: голова гула дернулась и медленно повернулась к нему.

До сих пор он видел только правую щеку и закрытый глаз существа, теперь же оно повернуло голову, и он разглядел все лицо: левая щека и глаз существа были спалены, однако правый глаз уцелел и через секунду открылся, уставившись на него с нечеловеческой ненавистью.

На мгновение Франческо ощутил укол страха, но не двинулся с места, а прошептал:

– Жив, паскуда!

Потом он приставил пистолет к уцелевшему глазу создания и процедил:

– Кто вы такие, мать вашу? Что вы за твари?!

Гул мотнул головой, и его глаз оказался справа от дула. Серые губы расползлись в стороны, образуя ужасающую ухмылку, а изо рта вылетело:

– Не так это просто, фрателло, как ты думаешь…

Брови Франческо двинулись к переносице, но, прежде чем он успел понять, что имеет в виду гул, справа от себя он заметил движение и инстинктивно рванулся назад. Однако он не успел выскочить из кабины – в этот момент голова его оказалась над рулем, и левая рука гула метнулась к нему, закручиваясь вокруг горла. В следующий миг Франческо показалось, что его шею сдавили тиски – на мгновение перед глазами все потемнело, но он успел разглядеть, как висящая на лице гула ухмылка стала шире, после чего с тварью стало происходить что‑то непонятное: придавленная к полу плоть гула внезапно начала изменяться, словно кусок теста, принялась сползать с ребер и черепа, перетекая в уцелевшую руку, которая, наоборот, начала увеличиваться, превращаясь в серое щупальце, с каждым мгновением удлиняющееся и протягивающееся к замершему над ним человеку…

За какой‑то миг Франческо понял, что у него есть не больше пары секунд, чтобы вырваться из машины, если же он не сделает этого, то умрет.

Невероятным усилием он вывернул голову и сквозь красную завесу перед глазами увидел, что нижняя часть твари также изменилась: обрубок туловища потерял всякое сходство с человеческим, превратившись в «удава», хвост‑рука которого был закручен вокруг его шеи и с каждым мгновением сжимался сильней.

Упершись левой рукой в искореженную панель над рулем, Франческо приставил пистолет к щупальцу и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела оглушил его, и на мгновение ему показалось, что он попал себе в голову. Пуля вырвала из щупальца огромный кусок, однако оно продолжало сжиматься. Не долго раздумывая, Франческо выстрелил еще пару раз. Вторая пуля грохнулась в боковую стойку, увлекая за собой куски адской плоти, третья ушла в окно, опалив его щеку газом, однако после последнего выстрела он почувствовал, что давление на его горло резко ослабло. Он сделал отчаянный рывок – перебитое в трех местах щупальце лопнуло, словно прогнившая ветошь. Рванувшись назад, Франческо вылетел из кабины, однако, не рассчитав сил, лишь в последний момент успел ухватиться за зеркало и не упасть на асфальт. Устояв на подножке, он бросил взгляд вниз и увидел в кабине человеческий череп с извивающимся над ним серым щупальцем, на водительском сиденье виднелось нечто, напоминающее трехрукого спрута: ноги его уходили к педалям, поднимающееся над ними щупальце с яростью металось по кабине, пытаясь достать ускользающую добычу.

Не мешкая ни секунды, Франческо прыгнул с подножки, приземлился на мостовую и откатился от кабины, бросив пистолет на асфальт, схватился обеими руками за сжимающее его горло щупальце и принялся его отдирать.