– Вам как специалисту по внеземным инфекциям должно быть хорошо известно, чем это чревато, – говорил главврач госпиталя, осведомленный о роли доктора Богатыревой в экспертной группе по проблеме поиска внеземной жизни.

– Именно как специалист по внеземным инфекциям я ручаюсь, что этот препарат безопасен и эффективен, – парировала Мария Петровна. И выразила намерение продемонстрировать его действие на собственной дочери.

Это было ее главной целью на данный момент, и когда стало ясно, что словами Богатыреву не остановить, медики попытались применить силу.

Но случилось это уже в палате, где лежала Алена, и Мария Петровна нечеловеческим усилием вырвалась из их рук, а на то, чтобы приложить инъектор к руке дочери и нажать на кнопку, хватило доли секунды.

Капелька препарата, попавшая на кожу, растаяла мгновенно.

Когда Алена открыла глаза, ее матери уже крутили руки, а отнятый у нее инъектор цепко держал в руке главврач.

Несколько секунд Алена бессмысленно озиралась по сторонам, не понимая, что происходит, а потом резво соскочила с кровати и с неожиданной энергией накинулась на людей в белых халатах с криком:

– Что вы делаете?! Отпустите маму! Вы что, с ума сошли?!!

Эффект от препарата был налицо, но ведь Мария Петровна сама писала в своих рефератах для экспертной группы, что каждый человек, оказавшийся в контакте с внеземной жизнью, должен быть подвергнут строгой изоляции и карантину вплоть до того момента, когда будет достоверно установлено, что он не является носителем потенциально опасных форм жизни или продуктов метаболизма.

Именно в эти часы рекомендации экспертной группы распространялись по каналам МЧС, ФСБ и армии, и этот пункт там тоже был.

Все понимали, что изолировать тысячи пораженных нереально – но они по крайней мере были неподвижны. А вот ожившие жертвы инопланетного оружия с двумя внеземными препаратами в крови – ядом и противоядием – представляли собой серьезную проблему.

Главврач госпиталя принял решение немедленно изолировать Марию Петровну, ее дочь и стюардессу, которую Богатырева привезла с собой, и не хотел слушать их протестов, которые сводились к тому, что десятки если не сотни таких же воскресших жертв уже разбежались по городу и их все равно не переловить.

Распространенное по медицинским, а потом и по милицейским каналам распоряжение задерживать всех обнаженных людей по подозрению в заболевании инопланетного происхождения и обращаться с ними как с носителями особо опасной инфекции опоздало по меньшей мере на час.

За это время почти все беглецы успели разжиться одеждой. Кому‑то помогли милосердные сограждане, а кто‑то просто заглядывал в брошенные жильцами квартиры, успокаивая себя тем, что это не мародерство, а вынужденная мера.

Так что изолировать тех немногих беглецов, которые все‑таки попали в руки милиции, военных, спецслужб или медиков, было по меньшей мере бессмысленно. Но в подобных ситуациях логика срабатывает не всегда.

Марию Петровну с дочерью и стюардессой как раз препровождали в особый изолятор, когда в госпиталь ворвались чекисты с намерением арестовать доктора Богатыреву как особо опасную пособницу инопланетян.

Из сумбурного доклада сотрудников, попавших в аварию на Пулковском шоссе, дежурный по ГУФСБ понял только одно – что Мария Петровна Богатырева намеренно навела «летающие тарелки» на своих преследователей, дабы спецслужбы не могли ознакомиться с инопланетным предметом, полученным ею от пришельцев.

Короткая схватка между медиками и чекистами закончилась безоговорочной победой последних. Со словами: «У нас изоляторы не хуже», – троих арестованных погрузили в черную «волгу» и повезли на Литейный.

А в это время радио и телевидение взахлеб трубило о противоядии, которое способно сделать оружие пришельцев бессильным, если только удастся скопировать его химическую формулу.