— К чертям бюргерш и скучные провинциальные дыры! Я увезу вас в Рим, в Париж, в Египет! — В порыве нетерпения он бил букетом о высокий ботинок.

— Видать, прибыли наконец обещанные мне орхидеи из Патагонии. — Усмехнувшись, она взяла измученный букет.

— Это георгины из нашего сада. Редкий сорт, «белый лебедь» называется. — Он приблизился к ней и крепко сжал плечи: — Красивая птица моя… Орхидеи я буду собирать для тебя сам! Я завалю тебя ими, Ева!

— Коленька… — Анна успокоилась. — Давай отложим этот разговор, ладно?

Николай отвернулся, долго стоял в нерешительности, сбивая прутиком с куста кисти кровавой бузины. Они рассыпались в траву рубиновыми бусинами. Наконец он решился — повернулся к ней, подошел вплотную, свистящим шепотом проговорил в щеку:

— Анна, я прошу тебя ответить мне на один очень важный вопрос: непорочна ли моя Примавера?

— Что? — не сразу поняла она, стараясь высвободиться.

— У тебя были любовные связи? Девственница ты или грешница, Весна моя?

— Что-о?! С ума сошел! — Анна резко вывернулась из его рук, швырнула в удивленное лицо измятые цветы и быстро скрылась в аллее, повторяя с коротким смешком: — Покоритель мустангов ищет девственницу!

Вопрос о невинности девушки, достаточно условный в наше время, был наивен и в те годы веселящихся, игравших свободой десятилетий. Да кого это может волновать в бесшабашном хаосе рухнувших моральных догм? Пустяк! Но не для Гумилева, особенно если речь шла о его будущей жене. Маленький каприз оригинала, психологический пунктик — суровый сочинитель живописных сюжетов, брутальный покоритель диких континентов предпочитал девственниц, а уж в качестве супруги иного варианта не представлял. Лишь непорочная дева могла возбудить чувственность «конквистадора». А у Анны свой пунктик: морочить голову, дразнить тайнами, окружать себя загадочностью. Да и замуж за Гумилева она совсем не собиралась! Юные приключения Ани Горенко — тайна из тайн, которой никогда не суждено проясниться (синяя тетрадь сгорела, унеся с дымом первые стихи, первые любовные мечтания или нечаянные опыты сочинительницы, а главное — упоминание о той первой, единственной, опалившей ее любви).

Почему Анна не давала определенного ответа измученному Николаю? Боялась то ли потерять его, признав свою «порочность», то ли согрешить, поклявшись в невинности и тем самым осквернив себя ложью?

Шли годы, предложение руки и сердца от упрямого Гумилева следовали одно за другим, вопрос о невинности «неневесты» звучал все настойчивей, а она продолжала морочить голову Николаю, мучила, не отвергая и не приближая. На склоне лет, признаваясь в том, что очень не любит себя ту, юную, Ахматова сожалела о своем поведении в истории «сватовства». «В течение четырех лет я беспрерывно говорила Николаю Степановичу то, что «было», а потом, что «не было»… Это, конечно, самое худшее, что я могла делать».

Глава 5

«Прости, что я жила скорбя,

И солнцу радовалась мало». А.А.

Летом 1905 года Анне исполнилось шестнадцать. Она закончила лицей. Родители развелись, отец ушел к другой женщине. Семья потеряла дом и была вынуждена скитаться по родне, живущей в южных городах России… Мир Анны рушился, но она могла представить все что угодно, кроме брака с Гумилевым. Уехала к тетке в Киев и даже писать ему не стала.