– Обыск?.. – трясущимися от волнения руками взял бумагу старик. Развернул ее, но очень долго не мог сосредоточиться на содержании. Лицо его сделалось бледным как мел. – Обыск у меня дома?.. Как так? Почему?.. Я не понимаю… На каком основании?

Полковник протянул руку и осторожно дотронулся до старческого иссохшего плеча хозяина квартиры. Качанов вздрогнул.

– Успокойтесь, Павел Николаевич. – Голос звучал сухо и официально. В нем не было и намека на сострадание. – Скорее всего тут произошла какая-то ошибка…

– Определенно. – Старик поднял глаза на старшего оперуполномоченного. – Конечно, это ошибка…

– Наверняка. Но не реагировать на сигнал мы не можем. Вы должны нас понять…

– Какой сигнал?

– Давайте сделаем так, Павел Николаевич, – вздохнул полковник и слегка развернул Качанова таким образом, что тот оказался спиной к выходу. – Вы успокоитесь, примете какое-нибудь лекарство, если вам необходимо. От сердца или от давления… Затем мы присядем, и я все вам объясню. На самом деле против вас выдвинуто серьезное обвинение, но мы надеемся, что общими усилиями нам удастся разобраться в ситуации.

– Обвинение? Против меня? Но как же это?..

Мужчина в розовом галстуке снял очки и, обогнув старика, твердым шагом направился в гостиную. Второй оперативник остановился в нерешительности. По левую руку от него располагался проход в кухню, по правую дверь – в смежную комнату.

– Начни с комнаты, Жора, – посоветовал полковник. – А ты займись спальней, Андрей. Мы же пока побеседуем с Павлом Николаевичем в гостиной. Проходите, Павел Николаевич.

Качанову ничего не оставалось, как подчиниться. Сыщик из УГРО лично проводил его до стоящего по центру комнаты стола и усадил лицом к окну. Сам занял место напротив. Спокойно забрал из рук Павла Николаевича ордер. Тот не стал сопротивляться, лишь растерянно оглянулся на скрывшегося в его спальне мужчину в розовом галстуке и чуть дрожащим голосом спросил:

– Мне стоит позвонить адвокату? Да?

Полковник все же позволил себе скупую улыбку.

– Пока в этом нет необходимости. Скажите, Павел Николаевич, вам знаком человек по имени Тимур Заварзин?

– Я… Нет… Не припоминаю.

– Так «нет» или «не припоминаете»? – нахмурившись, уточнил оперативник. – Это существенная разница, Павел Николаевич. И это важно.

– Почему вы меня спрашиваете о каком-то… Заваркине?

– Заварзине, – поправил полковник. – Дело в том, что этот человек совершил ряд грабежей. Его жертвами были антиквары. Возможно, вы слышали по телевизору…

– Не слышал! – Качанов хотел было подняться, но пристальный взгляд полковника буквально пригвоздил его к месту. – Я вообще не смотрю телевизор, не воспринимаю всю ту чушь, которую сейчас несут с экранов.

– Понимаю. Но сейчас не об этом, Павел Николаевич. Вчера нам удалось задержать Тимура Заварзина. При допросе он указал на вас, как на организатора всех совершенных им грабежей.

– Что?! О чем вы?..

– Заварзин утверждает, что это именно вы давали ему наводку на антикваров, и после того как он проворачивал дело…

– Это бред! – Теперь у Качанова тряслись не только руки, но и синеватые, чуть выпирающие вперед губы. На лбу проступили две продольные вены, монотонно пульсируя. Казалось, старика того и гляди хватит удар. – Что вы такое несете? Как вы смеете?! Я – уважаемый человек, пенсионер… Я отдал этой стране…

Но полковник остался невозмутим. Спокойно убрал в карман ордер на обыск и откинулся на спинку стула. Достал пачку сигарет и, ударив ногтем большого пальца по ее нижней части, ловко выбил одну сигарету.