Но у меня не получалось, хотя я изо всех сил старалась.

Пусть с каждым днем становилось все теплее и солнечнее, словно зима старательно обходила стороной эти места; пусть повсюду была зелень, ухоженные поля, яблочные сады, птицы заливисто щебетали, радуясь жизни, а я мечтала забыть и просто-напросто радоваться жизни…

Но у меня не выходило, потому что в документ, гарантировавший нам безопасную дорогу до Острова Истинных и обратно, под которым стояла размашистая подпись Моргана Гровера, не верили ни я, ни Лекс Доувелл.

Горный Лорд тоже за нами присматривал.

Вернее, Лекс только этим и занимался. С утра до позднего вечера возился с Хайденом — учил его обращаться с мечом, скакать на лошади без седла, рыбачить, разводить костры без помощи магии и даже охотиться в королевских лесах — оказалось, Морган дал на то свое разрешение.

Обучал всему, чему мальчика должен был научить родной отец, но не смог. Был все время занят борьбой за трон, придворными интригами, да и вообще…

Занят.

И Хайден тоже лип к Горному Лорду как банный лист. Ходил за драконом по пятам и смотрел на него с открытым ртом, а в наших с ним разговорах постоянно проскакивало: «Лекс сказал… Лекс сделал… Лекс меня похвалил…»

Но на достигнутом Горный Лорд не остановился, где-то на седьмой день нашего пути решив научить Хайдена плавать, из-за чего вызвал у моего сына вопль восторга, а у меня приступ сомнений. На дворе стоял разгар ноября, и пусть дневная температура уверенно поднималась выше двадцати, но жары как таковой не ощущалось. Зато по ночам было довольно прохладно — воздух едва ли прогревался до десяти-двенадцати градусов.

Но Горным Лордам такая погода казалась настоящим летом, и, остановившись на очередной привал возле живописного озера, Лекс заявил, что самое время Хайдену научиться плавать. Если, конечно, я разрешу.

— Мама, ну пожалуйста! — тут же заныл сын. — Мам, ну я очень хочу!

И я вздохнула украдкой — мужчины, ну что с них взять?! — но затем вспомнила, как мы с Хайденом чуть было не утонули возле стен Амантела, и решила, что подобный навык ему уж точно не помешает.

— Только недолго, — заявила им, устроившись на берегу, чтобы проследить.

Но быстро передумала, потому что мужчины уверенно скинули с себя все, оставшись… в чем мать родила. И я, с трудом оторвавшись от лицезрения обнаженного лорда Лекса Доувелла — потому что успела разглядеть то, что пряталось под одеждой от женского взгляда и по чему не только мой взгляд, но и тело порядком истосковалось, — отправилась к кострам.

Слуги накрывали импровизированные столы, наша охрана смеялась, разговаривая с людьми Лекса о чем-то приятном и далеком от войны. Я же, остановившись в отдалении, принялась рассматривать зеленые холмы и поля Троемирья, круглый год дававшие урожай пшеницы и прочих злаков, и тяжелые виноградные лозы, на которых зрели сочные ягоды. И лишь совсем немного косилась на синюю гладь озерца, откуда так звонко и заливисто разносился по округе смех Хайдена.

Наслаждалась тем, что нет войны.

А еще я думала о том, что в присутствии Лекса моя жизнь пришла в равновесие, а мой сын — вытянувшийся и окрепший — обзавелся настоящим кумиром. Учителем с большой буквы, почти что настоящим отцом.

К тому же Горный Лорд стал причиной моих ярких снов по ночам, которых я по утрам привычно не могла вспомнить, и дневных грез — порой настолько бесстыдных, что я порядком краснела, радуясь тому, что Лисси не может читать мои мысли.