В своих комнатах вдова Лота прищурилась, услышав известие, что ее сводный брат стал верховным королем. Он вырос и воспитан вдали, от оркнейских родственников, и никаких семейных кровных уз, которые обеспечат будущее ей и ее сыновьям… пока нет.

Воины толпами шли через мост в Йорк, где их ждало веселье. Юноши из окружения сэра Эктора носились из бань в зал для пиршеств, за них поднимали тосты, их чествовали, ласкали, кормили до отвала. Юный Кэй не мог устоять, чтобы не попробовать все вкусные блюда. Усевшись за самый роскошный стол, он впервые в жизни сделал открытие, что от вкусной еды можно получать наслаждение.

Мерлин спешил поговорить со многими, стараясь установить дружеские отношения, пуская в ход дипломатию. Если бы он не опекал своего неоперившегося короленка, история Британии могла стать совсем иной. Сказавшись больной, Моргауза не выходила из своих комнат; она была намерена встретиться с верховным королем только по своему желанию.

Артур в великолепном, приподнятом настроении, Бедивер всегда рядом с ним… Когда они, спотыкаясь, пробирались через заполненные людьми комнаты, направляясь спать, в руку Артура вложили записку. «Приходи скорей», – гласила она, но подписи не было. Молодой король пожал плечами и, сказав Бедиверу, что скоро вернется, последовал за служанкой Моргаузы.

Бедивер отметил, что его приемный брат долго не возвращается, и начал тревожиться. К концу ночи он пошел на поиски Артура, пробираясь по тихим залам при тусклом свете светильника. Люди спали везде: на кушетках, под столами, раскинувшись на кроватях или свернувшись калачиком в углах.

Но Артура среди них не было, и какой-то бодрствующий слуга, которого обнаружил Бедивер, не знал, где находится верховный король, и понятия не имел, кто посылал за ним. В конце концов, Бедивер вернулся в королевскую комнату, уверив себя, что гуляк опасаться не надо.

Хмельной, нетвердо стоящий на ногах, юный король возвратился вовремя, чтобы успеть подготовиться к принесению клятв на верность.

Пока Бедивер помогал ему одеваться, Артур восхищался приемом… и ненасытным аппетитом красивой, накрашенной женщины с родимым пятном на щеке, похожим на ягоду клубники. Всю ночь напролет она кокетничала с ним, говорила колкости, поддразнивала его и снова и снова возбуждала, частенько похохатывая неизвестно над чем. Юный Пендрагон изумленно качал головой, громко удивляясь тому, насколько городские женщины отличаются от сельских девушек…

Голос Бедивера стал жестким и холодным. Он достал флягу с ирландским напитком и, вынув пробку, протянул ее мне. Крепкая темная жидкость обожгла мне горло, и я закашлялась, отплевываясь. Он долго пил, а потом продолжил:

– Артур понятия не имел, кто она такая, Гвен. Молодой, наивный, не понимающий, что другие могут обидеть его… даже его невинность играла ей на руку.

Я вспоминала о собственных промахах и о том, как легко они могли бы обернуться против меня. Впрочем, и сейчас наивность и неопытность иногда заводили меня в хитрые ловушки.

– Когда он узнал? – спросила я, решив, что больше никому не позволю обманывать себя.

– Во время принесения клятв, – вздохнул Бедивер. – День, давший ему трон, набросил на него траурный покров. Я видел, как опускалась мгла.

…Зал представлял собой красочное и пышное зрелище. Он был так великолепен, что барды других поколений воспевали его. На возвышении в кресле Уриена сидел Артур, преданные ему мелкие короли разместились на ступенях около его ног.

Мрачные мятежники вышли вперед, преклонили колени и, вкладывая руки между ладонями своего монарха, присягнули на верность Пендрагону.