Она остановилась. Я всмотрелась в ее лицо и заметила, что возраст не смягчил ведьминской резкости ее черт. Никаких признаков слабости, которые дали бы мне преимущества: ни раздражительно надутых губ, ни следов невоздержанности в еде. Она пронесла через годы чистоту силы и пристрастия, которые отличали ее в молодости, хотя уголки ее губ все время были опущены вниз, словно она постоянно хмурилась. Такое лицо говорило о том, что Моргана по-прежнему неотвратимо стремится к собственной цели. Но я говорила себе, что у меня есть ключ к ней и при надлежащем торге мы можем достигнуть приемлемого соглашения.

– Добро пожаловать, сестра, – произнесла я, но не поднялась и не обняла родственницу. Вместо этого показала на походный стул напротив себя. – Не хочешь ли присесть? Я как раз собиралась приказать, чтобы собрали чай.

– У меня мало времени, – ответила верховная жрица, с явным отвращением оглядывая мою спартанскую обстановку. – Если чего-нибудь хочешь от меня, говори сразу.

– Помоги остановить войну между Артуром и Мордредом.

Ход моих мыслей, казалось, ее не удивил, хотя ее брови изогнулись.

– А почему я? С тех пор как мой брат стал королем, мне под страхом смерти запрещено появляться в Логрисе…

– Я это улажу, – обещая, я надеялась, что Артур уважит мою просьбу, когда восстание будет подавлено.

– А ты это можешь? – Она задумчиво разглядывала меня с головы до ног.

– Попробую, как только между ними установится мир.

Пока что мы высказывались ясно и по делу, и я начала надеяться, что удастся прийти к скорому соглашению.

Но мой оптимизм меня скоро покинул. В Моргане точно сместился центр тяжести. Она удобнее расположилась на стуле и принялась не спеша снимать перчатки, словно все время вселенной оказалось в ее распоряжении.

– Что у тебя на уме?

– Переговоры между ними. Если каждый из них будет говорить с посредником и поверит, что интересы сторон будут соблюдены, если оба пожелают пойти на перемирие… Мордред, несомненно, послушает тебя. А Нимю поедет к Артуру.

– Нимю! – в устах Морганы имя прозвучало, как удар хлыста, и жрица вскочила на ноги. – Эта маленькая любимица Мерлина! Ты что, забыла, что мне пришлось ее выгнать из святилища за высокомерие и неповиновение. – Сестра мужа взглянула на меня с недоброжелательством серой вороны.

«Проклятие», – думала я, смутно припоминая, что еще до нашей свадьбы с Артуром Моргана завидовала могуществу Нимю. А верховная жрица не транжирила вражду, а берегла ее, как скупец золото.

– Скорее всего, тебе не придется вести с ней никаких дел, – поспешила исправиться я. – Я постараюсь организовать твою встречу с Артуром.

Это была игра, и такая, в которой я чувствовала себя не совсем уверенно, но мои слова подействовали на Моргану. Она села и принялась снова изучать мое лицо своими зелеными глазами.

– Как печально, что такие близкие люди готовы вцепиться друг другу в глотку, – промурлыкала она. – Настоящее горе, если отец и сын пытаются вступить в смертельную схватку.

– Так ты знала… – слова вырвались у меня неожиданно, и при виде моего удивления Моргана улыбнулась.

– И ты не догадываешься, почему я не рассказала об этом всем? – Моргана подняла плечи и преувеличенно вздохнула.