– Ну что делать друг, политика, глядишь, и договорятся, от монголов же откупились в прошлом году.

 – Воевать надо, а не болтать, – вспылил воинственный лучник.

– Это ты мне – спросил Али.

 – Нет, им, ты то здесь при чем.

 – Дай стрельнуть, – попросил Али.

 – Иди, куда шел, – буркнул лучник.

Али подхватил опустевшую наполовину корзину и пошел дальше.

 На площадке с башенками, где обычно был сторожевой пост, стояли двое вельмож и переговаривались друг с другом.

 Чтобы продолжить свой путь, Али нужно было по каменным ступеням подняться на площадку и спуститься с той стороны. Но на каменных ступенях стояли вооруженные мечами чауши и не пустили его дальше.

– Я хлеб разношу, – пояснил Али.

 – Мы видим, – был ответ, – подождешь.

 Али опустил корзину. Лицо одного из вельмож, того, что был постарше, показалось ему знакомым.

 – Это вазир? – спросил у чауша Али, – Шамс Туграи, верно.

 – Допустим, что дальше? – грубо сказал чауш.

 – У меня к нему поручение от судьи.

 – Не заливай, ты его только что увидел, откуда у тебя поручение взялось?

 – Вот посмотри, – Али вытащил письмо и показал ему.

 Чауш подозрительно оглядел Али и протянул руку.

– Нет, лично ему.

 – Жди, он занят сейчас.

 – Что там у вас, – оглянулся второй вельможа.

 – Раис, этот человек говорит, что у него поручение к господину вазиру.

 Шамс подошел к краю площадки.

 – А это ты, – сказал он, увидев, Али. – Что ты здесь делаешь, – спросил он.

 – Хлеб разношу, – ответил Али, дивясь зрительной памяти вазира. Шамс беседовал с ним только раз, год назад, перед тем как направить его к судье.

 – А что в суде работы нет; может сын моей сестры, тоже снял тайласан и варит похлебку бойцам?

Говоря это, вазир улыбался.

 – У меня к вам письмо от него, – сказал Али.

 – Письмо, – удивился вазир, и обращаясь к чаушу, приказал – пропусти его.

 Чауш посторонился и Али вместе с корзиной поднялся на площадку.

 – Ты знаешь его, Низам, – о