Как секретарь суда он имел неписаное право на побочные заработки. Иногда он помогал неграмотным людям составить исковое заявление, но брал за это ровно столько, сколько они сами ему предлагали, то есть мало. А чаще, обладая добрым сердцем, вовсе ничего не брал.

 Судья начертал несколько слов на бумаге.

 – Ступай к Шамсу, передай ему это, возможно, он тебе поможет.

 Али поблагодарил судью за заботу, и, спрятав записку, отправился в диван [24]  Табриза. Здание городской администрации находилось через два квартала от дома судьи. По дороге остановился у пекарни. Чудесный запах свежеиспеченного хлеба вдруг напомнил ему о том, что он ничего не ел с самого утра. Перед тандиром [25]  стояли две большие корзины, наполненные хлебом, а пекарь продолжал выпекать.

– Зачем столько? – спросил Али, – никого же нету.

 Улицы, в самом деле, были пусты.

 – Это для защитников города, – утирая пот со лба, сказал, долговязый худощавый пекарь. Али вдруг отметил, что почему-то хлебопеки все худые, в отличие от мясников.

 – Дай мне одну лепешку, – попросил Али, протягивая монету.

 – Хлеб не продается. Спецзаказ. Раис все оплатил, – ответил хлебопек. – Лучше помоги мне отнести корзины, и я дам тебе хлеб бесплатно.

 – Али, недолго думая, согласился, решив отложить визит к Шамсу, но не из-за дармового хлеба, а чтобы вновь оказаться на стенах города среди защитников.

Четыре года назад он сбегал с уроков в медресе, чтобы оборонять город. Но до боев так и не дошло, атабек договорился с монголами. Во время нынешней осады Табриза хорезмийцами, судья, несмотря на его просьбы, не разрешал Али приближаться к стенам, говоря, что каждый должен заниматься своим делом.

 – Подожди немного, я вытащу последние хлебы, и пойдем, – сказал пекарь.

 – Можно, все-таки, я сначала подкреплюсь? – Попросил Али, – с утра ничего не ел.

 – Ладно, ешь, – разрешил пекарь.

Али взял лепешку и разломил ее пополам.

 – На столе сыр лежит в миске. Хочешь, возьми, – предложил пекарь.

 Пока поспел хлеб, Али управился с лепешкой.

 После этого он взвалил на спину одну из двух соломенных корзин и вслед за пекарем направился к городским стенам.

 На передовой было затишье, Али рассчитывавший принять участие в боевых действиях разочарованно вздохнул.

 – Ты иди налево, а я направо пойду, – сказал пекарь, – когда корзина опустеет, вернешься, встретимся здесь. Али кивнул и пошел по стене в указанном направлении, оглядывая окрестности. Вокруг, куда ни падал взгляд, были войска хорезмийцев.

– Многовато их, – заметил он, обращаясь к одному из лучников.

 – Ничего – ответил тот, – справимся. И плюнул в сторону врага.

 На отдаленном холме стоял шатер, на котором развевались султанские знамена.

 – А там что происходит? – спросил Али.

 – Не знаю, возня какая-то, парламентеры туда-сюда шастают, договариваются о чем-то. Не нравится мне все это.